Ц Правда?
Ц Да. По их мнению, Джей Ди любит вскрывать сердца, потому что у него нет се
рдца.

11

Ни один англичанин, если он в здравом уме, не поехал бы жить в Бостон, особе
нно в 1630 году. Чтобы взойти на борт корабля и пуститься в долгое плавание к
неведомой враждебной земле, отваги и мужества мало, для этого надо быть о
держимым или вконец отчаявшимся человеком, который к тому же готов к пол
ному и бесповоротному разрыву с родиной. К счастью, вынося свой суд, истор
ия принимает во внимание людские дела, а не побуждения, и поэтому бостонц
ы могут тешить себя мыслью, что их предки были привержены идеям свободы и
демократии, геройски совершили революцию и внесли огромный вклад в либе
ральную культуру, написав немало картин и книг. Бостон Ц это город, где жи
ли Адамс и Ревер, где до сих пор чтут и лелеют старую северную церковь и во
споминания о битве на Маячном холме.
Но есть у Бостона и другое лицо. Точнее, темная изнанка, на которой вытканы
позорные столбы, колодки, сцены пыток водой и охоты на ведьм. Едва ли кто-т
о из ныне живущих видит в этих орудиях пыток то, чем они были в действитель
ности, Ц свидетельства болезненной одержимости, душевного недомогани
я и порочной жестокости, доказательства того факта, что применявшее их о
бщество жило в коконе страха перед грехопадением, вечным проклятием, адс
ким пламенем, мором и индейцами, выстраивая все эти жупелы примерно в том
порядке, в котором они перечислены здесь. Это было настороженное, подозр
ительное и напуганное общество. Иными словами, общество реакционных фан
атиков веры.
Отчасти в этом повинно географическое положение Бостона. Когда-то на ме
сте города было болото, совершенно непролазная трясина. Говорят, этим об
ъясняется наш влажный климат, благодаря которому тут всегда премерзкая
погода. Впрочем, существует и мнение, что болота тут ни при чем.
Бостонцы имеют привычку забывать свою историю, во всяком случае, изрядну
ю ее часть. Словно дитя трущоб, выбившееся в люди, город совсем не держится
за свои корни и даже норовит скрыть их от остального мира. Еще в бытность
его поселением простолюдинов тут зародилась нетитулованная аристокра
тия, не менее косная, чем древнейшие кланы Европы. Как город истинной веры
, Бостон стал колыбелью научного сообщества, не знающего себе равных на В
осточном побережье. Кроме того, Бостон одержим нарциссизмом, и это родни
т его с другим городом весьма сомнительного происхождения Ц Сан-Франци
ско.
К великому их сожалению, обоим этим городам никак не удается полностью о
свободиться от пут прошлого. Над Сан-Франциско до сих пор витает дух сует
ливой и жестокой «золотой лихорадки», не дающий ему превратиться в мещан
ски-претенциозный аристократический город восточного образца. А Босто
н, как ни силится, не может окончательно избавиться от пуританизма и снов
а стать английским городом.
И целые общины, и отдельные их члены крепко связаны узами прошлого. Оно по
всюду Ц в строении наших скелетов, в распределении волосяного покрова,
в цвете кожи, в том, как мы стоим, ходим, одеваемся и мыслим.
Памятуя об этом, я отправился на встречу со студентом медицинской школы
Уильямом Харви Шаттуком Рэнделлом.

***

Полагаю, любой человек, нареченный в честь Уильяма Харви (британского су
дебного врача, который в 1628 году открыл, что человеческая кровь течет по за
мкнутому кругу), должен чувствовать себя набитым дураком. Это все равно ч
то быть названным в честь Наполеона или Гранта: такое имятворчество Ц в
ызов для ребенка, а может быть, и непосильно тяжкое бремя. Есть немало веще
й, с которыми человеку не так-то просто сжиться. Но труднее всего поладить
с собственным именем.
Взять, к примеру, Джорджа Печеньеддера. После медицинской школы, где он че
тыре года был многострадальной мишенью всевозможных насмешек и поднач
ек, Джордж получил диплом хирурга и стал специализироваться на печени и
желчном пузыре. Это была самая большая глупость, которую только мог сове
ршить человек с таким именем, но Джордж двинулся по избранному пути спок
ойно и решительно, словно эта судьба была предначертана ему свыше. В како
м-то смысле так, наверное, и было. Спустя много лет, когда коллеги выдохлис
ь и их шуточки стали совсем уж плоскими, Печеньеддеру вдруг захотелось с
менить имя, но, увы, это было невозможно, ибо по закону человек, получивший
степень доктора медицины, теряет такое право. То есть имя-то сменить он мо
жет, но тогда его диплом теряет законную силу, вот почему суды каждый год п
ереживают нашествия выпускников медицинских школ, желающих обзавестис
ь более благозвучной фамилией, которая затем и будет вписана в диплом.
Я очень сомневался, что Уильям Харви Шаттук Рэнделл когда-либо сменит им
я, которое, помимо обязательств, давало ему значительные преимущества, о
собенно в том случае, если он останется жить в Бостоне. Выглядел он доволь
но миловидно Ц рослый белокурый парень с приятным открытым лицом. Истый
американец, цельная личность, облик которой придавал окружающему нелеп
ый и немного потешный вид.
Уильям Харви Шаттук Рэнделл проживал на первом этаже Шератон-холла, общ
ежития медицинской школы. Его комната, как и большинство других, была рас
считана на одного постояльца, но значительно превосходила размерами лю
бую другую в том же здании. Она была гораздо просторнее, чем та каморка на
четвертом этаже, в которой в бытность свою здешним студентом ютился я. Ко
мнаты наверху много дешевле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91