Противостояние планет наблюдалось только раз в двенадцать лет, иначе к
настоящему времени даже подземная жизнь стала бы невозможной.
- Как вам удалось противостоять хрунтанам? - спросил Амальфи. - Эти
ребята умеют воевать. Если они оказывают такое сопротивление полиции,
вас-то они вообще должны были бы размазать по поверхности.
Капитан Сэвэдж, не очень уверенно чувствующий себя на городской
колокольне, щурясь от яркого солнца, попытался улыбнуться. - Нам известны
все их уловки. Уверяю вас, они - прекрасные стратеги, но в некоторых
отношениях совершенно лишены воображения. И это, я думаю, вполне
закономерно: инициатива у них не поощряется. - Он беспокойно пошевелился.
- Вы собираетесь оставить город здесь, на открытом месте? И ночью тоже?
- Да. Сомневаюсь, что хрунтане нападут на нас. Они слишком заняты, а
кроме того, наверное знают, что полиция нас не любит, и вряд ли сочтут нас
своими врагами. Что касается воздуха, то мы будем поддерживать поле,
образуемое спиндиззи, на уровне двух процентов от максимума. Никто его не
заметит, но этого достаточно, чтобы противодействовать проникновению
воздуха планеты в город.
- Не могу сказать, что мне это понятно, - ответил Сэвэдж. - Однако,
не сомневаюсь, что вам хорошо известны собственные возможности. Должен
признаться, мэр Амальфи, что ваш город для нас полная загадка. Как он
живет? Почему полиция против вас? Вы что, ссыльные?
- Нет, - попытался разъяснить Амальфи. - И нельзя сказать, что
полиция против именно нас. Просто мы находимся в самом низу социальной
лестницы. Мы - рабочие-мигранты, межзвездные бродяги и кочевники. Полиция
обязана защищать нас точно так же, как и всех остальных граждан. Однако,
мобильность делает нас в их глазах потенциальными преступниками, потому-то
они и наблюдают за нами.
Суммарным комментарием Сэвэджа на все вышесказанное стала лишь одна
печальная фраза, которую Амальфи начал воспринимать как лозунг Утопии.
- Все так сильно изменилось, - произнес офицер.
- Вам следовало бы положить эти слова на музыку, - пошутил Амальфи. -
И все-таки мне не понятно, каким образом вы протянули так долго. Неужели
они ни разу не нападали на вас?
- Постоянно, - ответил Сэвэдж. В его мрачном голосе звучала гордость.
- Но вы же видите, как мы живем. Каждый раз мы либо отбивались от них,
либо, в крайнем случае, прятались так, что нас невозможно было найти. Да и
сами хрунтане довели нашу планету до такого состояния, что жить здесь
практически невозможно. Многие десанты стали жертвой последствий их
собственных бомбардировок.
- И все же...
- Это психология толпы, - продолжал Сэвэдж. - И мы, и они изучаем эту
науку, только у нас она развивается в другом направлении. Если сочетать ее
с искусной хитростью, она может стать грозным оружием. До сих пор с
помощью фиктивных объектов, создания искусственных погодных условий и
областей мнимой радиоактивности нам удавалось вынудить хрунтан разбивать
свои лагеря в тех местах, которые выбрали мы сами. Это что-то вроде
шахмат: игрок заставляет противника занять такую позицию, в которой сам в
полной безопасности, и с минимальными усилиями может победить его.
Капитан заморгал, глядя на солнце и покусывая нижнюю губу. Затем он
добавил:
- Есть и еще один фактор. Это свобода. У нас она есть, а у хрунтан -
нет. Они защищают систему, которая аскетична по своей природе, которая
очень мало может предложить отдельному человеку, даже в случае своего
торжества. Утопия же защищает такую систему, которая дает каждому из нас
неоценимую награду - саму свободу. Именно в этом и состоит различие между
нами. У нас гораздо больше стимулов сражаться.
- О, свобода, - произнес Амальфи. - Да, думаю, это великая вещь. И
все же это давняя проблема. Никто не свободен полностью. Наш город по
существу республиканский, хотя на первый взгляд такое утверждение может
показаться странным. В некотором смысле нас даже можно назвать
последователями Гамильтона. Но мы не свободны и никогда не сможем
освободиться от тех требований, которые предъявляет к нам то окружение, в
котором мы находимся. Что же касается будто бы увеличения эффективности
ведения боевых действий, то я в этом сильно сомневаюсь. Ваш народ никак
нельзя назвать свободным. С политической точки зрения экономика военного
времени имеет тенденцию переходить в диктатуру. Именно это и погубило
Западную цивилизацию на Земле. Ваш народ сражается сегодня за тот кусок
мяса, который будет иметь завтра. Но и хрунтане делают то же самое.
Различие между вами существует лишь как некая потенциальная перспектива,
но что же это за различие, если сегодня между вами фактически нет разницы.
- Вас голыми руками не возьмешь, - сказал Сэвэдж, поднимаясь. -
Думаю, теперь я понимаю, почему вы не можете понять этот аспект нашей
истории. У вас нет никаких привязанностей, никакой веры. Ну что ж,
придется вам извинить нас. Мы не можем себе позволить придерживаться
строгой логики.
Капитан начал спускаться по лестнице, неестественно расправив плечи.
Амальфи с печальной улыбкой провожал его взглядом. Молодой человек казался
ему персонажем исторической пьесы. Хотя даже самого странного героя
театральной постановки все-таки можно понять. Но Сэвэдж имел несчастье
быть совершенно реальным.
Амальфи вспомнил вдруг о Хэзлтоне. Где он все это время находится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101