И что же
произошло? Двигатель взорвался. Я предвидел такой поворот. Если бы нам не
удалось за какую-то долю секунды оторваться от бандитов на несколько
парсеков, двигатель доктора Битла взорвал бы и планету Он. Видишь, Марк,
до чего может довести лень.
- А кто говорит, что лень может принести пользу? - заметил Хэзлтон.
Управляющий принялся размышлять о том, в каком месте лучше всего
снова войти в покинутую городом галактику. Он решил выбрать район, стоящий
далеко от Провала. Хэзлтону пришлось напрячь все свое воображение, чтобы
представить, как выглядит этот район с невидимой стороны, но он был вполне
уверен в том, что там есть люди.
- Посмотрите, - сказал Хэзлтон, - мы войдем в том месте, где
остановились последние волны Аколита. Помнишь ночь Хаджии?
Помнить это Амальфи не мог: тогда его еще не было на свете. Но он
знал ту историю, о которой упоминал управляющий.
- Хорошо, - согласился Амальфи. - Думаю, нам пора привести, наконец,
в порядок спиндиззи на Двадцать третьей улице. Мне надоело, что спиндиззи
все время барахлит в самый неподходящий момент. Ты понял?
Хэзлтон почтительно кивнул. Напряжение спало. В дверях появилась Ди.
Она еще не успела снять с себя противогазовый костюм и только откинула
прикрывающую глаза защитную пластину.
- Все закончилось? - спросила девушка.
- Наше пребывание на планете Он завершено. Но мы продолжаем полет,
если ты об этом. Полицейские никогда не успокаиваются, Ди. Рано или поздно
ты это усвоишь.
- И куда мы направляемся теперь?
Голос ее звучал точно так же, как когда-то давно (Амальфи не мог
точно припомнить, когда именно это было) она вдруг спросила у Хэзлтона:
"Что такое вольт, Джон?". На какое-то мгновение Амальфи ощутил в себе
желание отослать из комнаты Хэзлтона под каким-нибудь предлогом, чтобы
вернуться к тем временам, когда Ди, еще наивная и неопытная, постоянно
досаждала ему самыми невероятными вопросами, а он всегда откладывал ответы
на потом.
Да и на этот вопрос можно ли вразумительно ответить? Куда
отправляются бродяги? Они просто летят - вот и все. Если и существовала
конечная цель, никто не мог знать, в чем она состоит.
Мэр героически подавил в себе прилив чувств и только пожал плечами.
- Между прочим, - спросил он, - какой сегодня день?
Хэзлтон взглянул на часы.
- Тысяча сто двадцать пятый день с начала операции, - ответил он.
Глядя куда-то в сторону, Амальфи наклонился и взял в руки шлем,
сброшенный еще во время пребывания на планете Он. Собравшись с мыслями, он
протянул руку к выключателю - настало время поговорить с Отцами Города.
Наушники тут же наполнились резкими криками.
- Спокойно, все в порядке, - проговорил мэр. - В чем дело?
- МЭР АМАЛЬФИ, ВЫ ПЫТАЛИСЬ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ НА ЭТУ ПЛАНЕТУ?
- Нет, мы дали ей возможность двигаться в соответствии с собственными
законами.
Наступило короткое молчание. Отцы Города приступили к обычным
вычислениям. "Хорошо, что я решил выключить машину, ведь уже несколько
веков она работала без отдыха, - подумал Амальфи. - Может быть, теперь
мозги у нее немного проветрятся".
- ОЧЕНЬ ХОРОШО. ТЕПЕРЬ МЫ ДОЛЖНЫ ОПРЕДЕЛИТЬ, В КАКОМ МЕСТЕ НАМ
СЛЕДУЕТ ПОКИНУТЬ ПРОВАЛ. ПОДОЖДИТЕ НАШИХ УКАЗАНИЙ.
Хэзлтон и Амальфи улыбнулись друг другу. Амальфи продолжал:
- Мы входим в район последних звезд Аколита, и нам понадобится
настолько снизить ускорение, что это может оказаться опасным. Нам крайне
необходимо починить спиндиззи на Двадцать третьей улице. Охарактеризуйте
ситуацию в указанном районе, пожалуйста...
- ВЫ ОШИБАЕТЕСЬ. УПОМЯНУТОЕ ВАМИ СОЗВЕЗДИЕ НЕ МОЖЕТ НАХОДИТЬСЯ ПО
СОСЕДСТВУ С ПРОВАЛОМ. КРОМЕ ТОГО, ДАВНО ИЗВЕСТНО, ЧТО ТАМОШНЕЕ НАСЕЛЕНИЕ
ПОДВЕРЖЕНО МАССОВОЙ КСЕНОФОБИИ, И ДЕЛА С НИМ ЛУЧШЕ НЕ ИМЕТЬ. ЖДИТЕ. МЫ
УКАЖЕМ ВАМ МЕСТО НА ЗАДНЕЙ СТЕНЕ ДОЛИНЫ ПРОВАЛА.
Амальфи бережно снял наушники.
- Стена Провала... - пробормотал он, отодвинув микрофон ото рта. -
Это было так давно и так далеко.

5. МЕРФИ
Рев выходящего из строя спиндиззи - самый нервирующий шум в
галактике. Диапазон высоких частот неразличим для слуха, но возникает
ощущение, словно болят одновременно несколько зубов. Вторая составляющая
звука - более низкая его частота - похожа на скрежет разрываемого металла.
Далее - плавный переход в следующую, весьма сложную компоненту. Ее звук
напоминает падение камней, шифера и стекла, потоком обрушивающихся вниз на
твердую поверхность. Это - средний регистр. В этом месте спектра частот
издаваемого спиндиззи шума - какой-то болезненный надрыв. Остальные звуки,
более низкой частоты, напоминают рыдание динозавра и постепенно, так же
как и звуки высокой частоты, уходят в неразличимый для уха диапазон.
Заканчивается этот спектр частотами, вызывающими неудержимый понос и почти
непреодолимое желание прикусить себе большие пальцы рук.
Этот шум, конечно же, доносился с Двадцать третьей улицы от
неисправного спиндиззи и распространялся по всему городу. Только благодаря
плотной изоляции корпуса отживающего свой век спиндиззи как-то удавалось
выносить эту невероятную какофонию. О том, чтобы проникнуть внутрь
звукоизолирующего кожуха, не могло быть и речи; Амальфи и не помышлял об
этом. Он обследовал ревущую машину с помощью приборов, предусмотрительно
отключив аудиоканал. Часть звукового спектра, просачивающаяся сквозь стены
города, сама по себе была ужасна, независимо от высоты расположения пульта
управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101