Они для меня что-нибудь да значили. Конечно, сейчас остались одни воспоминания. Кое-кто из старых друзей встречают меня. Стараюсь не попадаться им на глаза... Так в чем дело?
— Скажите, Атабай Хаитбаевич, чей заказ вы исполняли, когда попросили художника вырезать трафарет по рисунку, изображающему череп и кости? — Хаиткулы не отрывал взгляда от Хаитбаева.— Нас только интересует этот человек.
Хаитбаев приложил одну руку ко лбу и стал смотреть в потолок.
— Трафарет! Трафарет! Да, да, да... подождите... У пьяницы память как дырявая бочка, все из нее вытекает. Ничего не задерживается... Но случай с трафаретом остался в памяти, потому что оплаты хватило на пять дней выпивки. Сперва он дал мне тридцать рублей, говорит — премия. Потом дал еще примерно столько — для мастера. И мастер остался доволен, и заказчик. Когда трафарет был готов, бросил мне еще рублей пять-шесть за труды, но я отказался. Не. все алкаши еще совесть пропили. Совал в руку, но я не взял.
— Потом жалели, что не взяли?
— Нет, ле жалел. Даже когда все пропил...
— Удивительный случай! Видно, ему очень трафарет нужен был, если столько денег на него израсходовал!
— Наверное. Кажется, он сказал, что работает на электростанции.
— Вы его знаете?
— Нет. Откуда? Никогда раньше не видел.
— Странно, что, не зная вас, Атабай Хаитбаевич, он поручил это дело незнакомому человеку. Может быть, ему кто-то о вас сказал?
— Нет, нет, сейчас я вам расскажу все по порядку, как было.— Он держал руку на голове, как будто ему так легче было вспоминать.— Да... За автостанцией сидели под вечер то двое, то трое... Если один уходил, находился потом третий. Еще один присоединился, кругленький такой, как колобок. Ну, мало ли кто приходит, не обращали внимания. Сначала выпили, потом он вынул деньги и попросил сходить за бутылкой. «Дома.жена ворчит, не дает пригубить»,— сказал. Разговорились, все о нас спрашивал, о себе ни слова. Сами мы не спрашивали. Какая нам разница, кто он... Там он меня и подцепил.
— Вы где ему передали товар?
— На том же месте.
— При каких обстоятельствах? Вспомните, прошу вас, все подробности.
— Сказал: принеси в одно место. Я не захотел.
— Что это за «одно место»? Не сказал, куда принести? Название места?
— Говорил: встретимся возле ДОСААФ.
— Почему не согласились?
— Не захотелось переть в такую даль пешком. Я вообще, кроме автостанции, почти нигде не бываю. Там наше место — греемся... Вы хотите узнать, где он живет?
— Да, Атабай Хаитбаевич. Если не найдем его, будет плохо.
— Зачем такая спешка?
— Секретного ничего нет. Могу„ сказать. Некоторые жители пожаловались, что на их дверях был нарисован тот самый рисунок. Это же очевидная угроза.
— Полностью согласен. Даже знаю, что надо предпринять.
— Что?
— Я, конечно, понятия не имею, что за всем этим кроется, но что-то есть. Предпринять следует одно: идти к автостанции. Там его и найдем...
— Не найдете, Атабай Хаитбаевич. Понимаете... Он теперь туда ни ногой.
— И все же я настаиваю на своем.„Он живет где-то рядом, потому что пришел за товаром в комнатных „шлепанцах, в шерстяном спортивном костюме. Когда я увидел его, решил, что он работник спортивного общества.
— Значит, надо искать в том районе?
— Район там маленький, вы не беспокойтесь. В каком-нибудь доме рядом с автостанцией живет. Надо, полагать, он из окна нас увидел и подошел. Так, наверно, все и было. В плохую погоду люди в домашних шлепанцах по улице не гуляют. Можем вместе обойти дома, что на той улице, за автостанцией... Можно сказать, что пришли из горгаза плиты проверять, никто не усомнится.
— Если мы эту операцию доверим лично вам, как вы на это посмотрите?
Хаитбаев минуту молчал, потом сказал:
— Если доверите — попытаюсь.
Вечером того же дня Атабай Хаитбаев с удостоверением техника горгаза в кармане начал обход квартир. Для записи жалоб и серьезных неисправностей его снабдили соответствующим «журналом», который „впоследствии был передан в контору горгаза. Трудность новой роли для Атабая заключалась не в том, чтобы хорошо сыграть ее, а в том, чтобы под любым предлогом (главный — «я на работе!») отказаться от «рюмочки», которую ему могут предложить. Они обсудили с Хаиткулы и этот вопрос. Атабай дал слово, что, по крайней мере, пока не разыщет того человека, постарается не напиться.
В первой же квартире хозяин попросил, чтобы ему ускорили обмен двухконфорочной плиты на четырехконфороч-ную. «Семья растёт, много готовки, много стирки, бывает
стыдно, когда вовремя не могу напоить чаем родственников,— жди, когда плита освободится!» Атабай все записал в «журнал», а хозяин вынул иа буфета миску с кавурмой и бутылку «Столичной». Поставил на стол, табуретку толкнул ногой к Атабаю:
— Садись! — И подмигнул ему.
— На работе не пью.
Он быстро ретировался из этого дома.Везде его встречали приветливо, хотя в некоторых квартирах как будто насмехались над ним, думали, на водку просит: «То днем.с. огнем не сыщешь вас, а когда не надо — шляетесь. Разве в это время проверяют плиты? Что-то подозрительно... На бутылку, наверно, хочешь, яшулы, получить? Признайся...,»
Он позвонил в очередную квартиру.Женский голос спросил:
— Кто там?
«Опять то же самое»,— подумал Атабай и ответил:
— Техник горгаза.
Атабай никогда не думал, что в одну дверь можно врезать столько замков, он даже не удивился, что она только чуть-чуть приоткрылась. В щелке виднелись нос и губы.
— У нас плита хорошо работает. Все равно смотреть будете?
— Надо, так положено,— неуверенно сказал Атабай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85