Золотые монеты. Путаются они сейчас под ногами, но надо найти им начало. Мне кажется, надо покопаться у Ханум в ее прошлом, ее биография до конца нам не ясна. Без встречи с ее мужем... или бывшем мужем, шайтан их разбери, не обойтись. Чтобы проверить самые последние показания Хакга-совой, считаю, надо отправиться в Махачкалу.— Бекназар
захлопнул свою папку, но сесть не торопился. Ему хотелось высказать Хаиткулы некоторые свод соображения о соседях Ханум и Мегерема, об антиобщественной, в чем он был твердо убежден, позиции шофера Зульпикарова, об озлобленности Халды Сеидова... Встречи на Докторской до сих пор не оставляли его в покое, он вспоминал о них повсюду: и дома, и на работе, и в автобусе. Вот и сейчас он хотел рассказать о своих сомнениях начальнику угрозыска и попросить его разрешения тщательно проверить всех соседей Мегерема...
— Слушаю, Бекназар...— Хаиткулы пристально смотрел на инспектора.— Еще что?
— У меня все, товарищ майор! — В последнюю минуту решимость оставила Бекназара, «И так дел у всех по горло. Что я буду забивать им головы посторонними вещами...» Но тревога отразилась на его лице.
Хаиткулы заметил это, .но заставлять Бекназара говорить не стал. Он зачитал вслух протокол экспертизы. Подкалывая его в дело об убийстве Акы Довранова, которое становилось все толще, сказал:
— В обнаруженной под кроватью женщины пепельнице были окурки с отпечатками пальцев другого человека — не доктора, не подпаска, но и не ее самой. Подпасок в доме не был, это точно. Похоже, доктор говорит правду, что не знает, кто курил у его приятельницы. Знает только она. Запись разговора с ней далеко?
Из сейфа вынули ленту, включили диктофон. Прокрутив катушку, нашли нужное место. «Инспектор:
— Это не случайно, что мы столько внимания уделяем вам. Сначала вы отрицали, что у вас в гостях был врач, потом на очной ставке признались, что пили с ним. Верно?
— Сразу не вспомнила.
— Или стеснялись вспомнить...
— Да. Все же. я женщина.
— Понимаю вас... Может быть, вы курили сигареты?
— В рот не беру эту гадость.
— Допустим... А доктор курит?
— Не знаю.
— Вы согласны с тем, что под вашей кроватью найдена пепельница, полная окурков?
— Да... согласна.
— Тогда придется рассказать, кто оставил эти окурки. Мы их тоже отправили на экспертизу. Завтра получим ответ.
Мы и без вас узнаем, кто курил. Но если вы сами это расскажете, принесете себе большую пользу. При вынесении приговора суд учтет ваши показания.
— Суд будет?
— А как вы думали? Убили человека — и не быть суду?! Что это вы такое говорите? Если вы поможете нам устано вить, что не имеете отношения к тому, что произошло у вашего дома, то на суде вы будете участвовать только как свидетель или вообще останетесь спокойно пить дома чай. Чтобы помочь вам, мы тратим столько сил, вы же нам отказываетесь помочь. Это плохо.
— Что же мне делать? (Было слышно, как она заплакала.)
— Не плачьте, пожалуйста. От ваших слез никакого про ку ни вам, ни мне.
— Может быть, когда я выходила во двор, он курил?
— Кто курил?
— Д-Д-Доктор.
— Чтобы наполнить эту пепельницу, нужно искурить целую пачку, гражданка... Вообще-то скажите, раньше в вашем доме кто-нибудь курил? Попробуйте вспомнить!
— Нет... Что-то не припомню.
— Если никто никогда у вас не курил, то пепельницу должен был кто-то принести с собой.
— Пепельница наша, ведь у меня муж курит.
— Кто убирает у вас дома комнату?
— Сама. Кто же еще?
— Правильно. Свекровь ваша для этого стара. Правильно, комнату вы сами убираете. Если так, то каким же образом пепельница оказалась под вашей кроватью? С тех пор как муж не курит дома, прошли не дни, а годы. Выходит, три года и семь месяцев вы не убирали под своей кроватью? Никогда не поверю. Вы же такая аккуратная... За три года и семь месяцев вы под кроватью уже раз триста вымыли пол. И столько же раз вычистили бы пепельницу, если бы она наполнялась окурками. Правильно? Потом, знаете ли, под кроватью было очень чисто...
— Ох, голова болит...»
Хаиткулы был удовлетворен тем, что услышал.
— Хайдаров и Абдыев! Понимаю вас, вы хотите защитить честь женщины, но ничего не поделаешь — она сама себя подводит. Запирается неспроста... Или она хочет скрыть от нас свою связь с кем-то еще кроме доктора — подросток определенно тут ни при чем,— или же у нее есть какие-то
свои собственные веские причины, чтобы отмалчиваться. Надо продолжать убеждать ее, что, если признается, никто не узнает, кто у нее был,— ни муж, ни свекровь, ни доктор... Пусть нам доверится.
Хаиткулы рассказал обо всем, что происходило в Ташкенте. Подытожил совещание:
— Всем большое спасибо. Но работа, по существу, лишь начинается. Завтра с утра, получите фотографии преступников, сделанные по словесному описанию ташкентского свидетеля. Возможно, что преступники уже не в Ташкенте. Они или их друзья начали орудовать здесь. Считаю, что к розыску надо подключить общественность, комсомольцев. Бекназар Хайдаров завтра утром одиннадцатичасовым рейсом вылетает в Махачкалу с особым поручением. Для остальных сбор утром здесь.
Прощаясь с Бекназаром, Хаиткулы сказал, как когда-то:
— Будь начеку...
Бекназар и радовался, и огорчался предстоящему. Он сам предложил эту поездку, и начальник угрозыска поддержал эту идею,— значит, ему доверили весьма важное и, возможно, опасное дело. Это приятно. Огорчало то, что товарищи без него, возможно, выловят здесь этих негодяев, он же останется в стороне...
Майор Каландаров, вытерев ботинки о коврик, вошел в уютный теплый коридор, на ходу расстегивая шинель. Дойдя до середины, остановился и прислушался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85