Повернув голову к двери, шепотом спросила:
— Вдруг оиа все слышала?..— Помолчала немного, потом снова повернулась к мужу и тихо сказала: — Все это еще надо заслужить. Это пока аванс...
— Ну вот, а я-то думал...
— Э! Уже расстроился... Доверчивый, как ребенок, ничего не стоит обмануть.— Марал расправила пальцами складку, собравшуюся на его лбу, нежно прикоснулась к ней губа-
ми.— Ты все это давно заслужил, родной мой. Сегодня тебе исполнилось тридцать лет, ты это знаешь. Желаю тебе долгой-долгой и счастливой жизни.— Голос ее опять изменился, стал «официальным».— Пусть волосы твои никогда не седеют, пусть будет у тебя девять сыновей и девять дочерей! Желаю дослужиться до генеральского чина! Хаиткулы обнял жену:
— Вах-хей, понимаю, откуда звездочка, но им придется еще полежать, пока министр не подпишет приказ.
— Приказ уже подписан, мой единственный в мире майор!
В тон жене Хаиткулы торжественно провозгласил:
— Клянусь исполнять отныне в полтора раза больше ваших желаний! Беру дополнительное обязательство — довести число наших сыновей до четырнадцати, а дочерей — до тринадцати!..— Он помолчал и уже обычным голосом произнес: — А эти звездочки, если буду жив, меня когда-нибудь найдут...
— Да говорю же: они уже нашли тебя! Не веришь? Хаиткулы недоверчиво покачал головой.
— Вчера вечером позвонили из Ашхабада, сам Ходжа Назарович сообщил. Ты был на работе. Потом нарочно ничего не сказала... Представляешь, как мне трудно было не проговориться?
Хаиткулы отбросил одеяло, спрыгнул с кровати, обняв жену, стал кружить ее по комнате, но веселье их оборвалось, как только зазвонил телефон.
Он поднял трубку:
— Слушаю. Что-о-о?!.. Да... Понятно... Пусть заезжают за мной... Нет, нет, тоже поеду.— Лицо его помрачнело.
Марал робко спросил:
— Что случилось? Кража?
— Хуже... Человека убили.
Расстояние от милиции до их дома можно проехать за пять минут. Хаиткулы стал быстро одеваться, надел приготовленный с вечера парадный костюм. Марал отвела к бабушке вертевшуюся под ногами Солмаз, принесла из кухни пиалу с компотом.
— Не уходи голодным, я сейчас быстренько приготовлю...
Он взял пиалу, сделал пару глотков, надел свой плащ, поцеловал жену и, сказав, что позавтракает, когда вернется, выбежал из дома.
Хаиткулы сел рядом с шофером и, только после того как «уазик», объехав его дом, выскочил на центральную магистраль, пожал руки всем членам опергруппы, своим старым коллегам: эксперту Карэну Карапетяну, всегда носившему, независимо от того, холодно было или тепло, черную шапку с опущенными ушами, на плече у него висел фотоаппарат, следователю Нокерову, никогда не расстававшемуся со своим пухлым портфелем судебно-медицинскому эксперту Мыйманову, прокурору-криминалисту Марта-, росу Газгетдиновичу Тамакаеву, засыпавшему в машине сразу, как только она трогалась, и Талхату Хасянову, ближайшему своему помощнику.
Поздоровавшись с Талхатом, Хаиткулы задержал на нем взгляд: «Докладывай, что стряслось...» — и тут же обратил внимание, что помощник вырядился во все новенькое. «Уж не в один ли день мы родились?» — подумал он. Ему и в голову не пришло, что подчиненные иногда помнят о торжественных датах в жизни начальников. Он привык видеть Талхата всегда в одной и той же одежде, поэтому удивился, увидев его таким щеголем: японская куртка, немного великоватая ему,— в таких обычно ходят чарджоуские журналисты,— новенькие черные ботинки, джинсы... Решив сделать приятное Талхату, толкнул дружески в плечо, улыбнулся:
— Поздравляю, носи на здоровье! Стал совсем красавец... Талхат смутился, но, внимание капитана его обрадовало.
Скованность его как рукой сняло.
— Спасибо, товарищ капитан! — Талхату показалось, что он сказал это слишком громко, но его голос никто, кроме Хаиткулы, не услышал. Талхат совсем успокоился и стал докладывать: — Преступление совершено в районе Учпункта, возле овощного склада. Полчаса назад сторож склада прибежал домой к участковому и сказал, что обнаружил труп. Участковый позвонил нам...
Пересказав свой разговор с участковым, Талхат добавил, что он его предупредил, чтобы никого не подпускал к месту происшествия.
«В сторожке должен быть телефон. Почему сторож не позвонил оттуда, а пошел к участковому? — подумал Хаиткулы.— Жаль, много времени потеряно...» За окном мель-
кали дома, деревья, прохожие, но, погруженный в свои мысли, начальник уголовного розыска ничего не замечал.
— Покеров! — Хаиткулы не отрывал глаз от заснеженной дороги.— Нокеров, на старый снег лег свежий. Как думаешь, найдем следы?
Вместо следователя Нокерова ему ответил криминалист Тамакаев:
— Следы никогда не теряются, хорошо запомните это. Сейчас в этом убедимся.
Он привычным движением приподнял шляпу, как человек, приступающий к важному делу, снял с колен чемоданчик.
Недалеко от областной больницы, там, где кончаются жилые строения, машина повернула налево. Теперь они ехали по дороге, с правой стороны которой был пустырь, а слева — высокие дувалы, за которыми ютились старые домишки. Впереди показалось красное кирпичное здание складов... Шофер спросил, куда ехать дальше,
— Где-то здесь, рядом со складами...— Талхат сказал это неуверенно, поверх головы шофера пытаясь разглядеть местность.
— Ну и сыщики вы! — раздался укоризненный голос Мартироса Газгетдиновича.— Сколько лет работаете, а ведете себя черт знает как, будто новички. Поезжай прямо. Видишь впереди деревья? Столбы идут к ним,— значит, там телефон... в сторожке. Туда и надо ехать.
Талхату уже несколько раз приходилось работать с прокурором-криминалистом, но он все никак не мог привыкнуть к его брюзжанью, упрекам, к его желанию командовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85