— Вот что: найдите веник и сметите весь снег вокруг жертвы. Но только верхний слой, и очень осторожно. Понятно?
— Понятно, товарищ капитан!
Он осторожно стал пробираться туда, где лежал убитый. Все, кто только что были заняты осмотром трупа, молча поглядывали на Хаиткулы: «Слово за тобой»..
Хаиткулы подвел первые итоги:
— Конкретного мало, но кое-что есть. Ясно, что преступление совершено именно здесь. Как раз перед тем, как пошел снег. До двух часов ночи. Сторож точно заметил, когда он начал идти, когда кончился. Начался в два пять, кончился в пять двадцать... Сторож уверяет, что ему сообщили о том, что здесь лежит человек. Думаю, это верно. Думаю также, надо верить сторожу, что он не встретился с человеком, сообщившим о происшествии. Тот исчез, сам же сторож пошел к участковому. Вдвоем они пришли сюда. Смахнули с трупа снег, приподняли, положили к стене... В доме живет старуха с невесткой. Основываясь на их показаниях, можно судить, что человек погиб при наезде автомашины.
Эксперт Мыйманов сразу после Хаиткулы высказал свое мнение:
— Похоже, что так и было. Чтобы температура тела понизилась до настоящей, должно было пройти несколько часов. Смерть наступила около двух часов пополуночи... Передние ребра раздроблены. На стене дома есть свежие царапины. Учитывая все это, можно согласиться с версией, что преступник убил свою жертву, используя автомашину.
Слушавший внимательно Мартирос Газгетдинович Та-макаев сразу .же отдал распоряжение:
— Отправьте на экспертизу одежду убитого и все, что есть у него в карманах. На одежде должны остаться следы.— Он огляделся по сторонам, увидел следователя Нокерова, обратился к нему: — Вы, я вижу, составляете протокол, пойдемте с нами, скоро увидим нечто существенное — следы от колес... Эй, осторожней!
Он крикнул .это шоферу и участковому, с вениками в руках двигавшимся по снегу навстречу друг другу. Просить их об осторожности было излишним. Они походили сейчас на археологов.
Нокерод, увидев, что Карапетян закончил съемку и собирается уйти, остановил его:
— Карэн, сдай, пленки в лабораторию и сразу же возвращайся. К твоему приезду, думаю, откроются следы протекторов. Скажи, чтобы фотографии убитого размножили в пятидесяти экземплярах. Если сделают при тебе, штуки три-четыре захвати сюда.
Положили в «уазик» труп. На этой же машине оба эксперта, Карапетян и Мыйманов, уехали в город.Хотя Тамакаев вызвался первым осмотреть следы колес, он пока не сделал и шага к ним. Сейчас он был похож не на криминалиста, а скорее на философа, потерявшего нить мысли: глаза слегка прищурены, едва вздрагивают губы, шепчут что-то. Хаиткулы смотрел не отрываясь на этого удивительного человека. В нем было много смешного: уши, торчавшие из-под шляпы и похожие на криво приделанные ручки чайника... И все же сам Тямакаев смеха не вызывал — его облик излучал что-то властное, из-за чего его многие боялись.
Капитан заметил, как верхняя губа и кончик носа Тама-каева сомкнулись и между ними исчезла тоненькая полоска усов,— криминалист явно увидел что-то интересное.
Наконец-то! Хаиткулы вслед за Тамакаевым увидел отчетливые отпечатки протекторов. Он посмотрел на криминалиста:
— Считаю, что надо вызвать ГАИ. Как вы думаете? Тамакаев обернулся к нему, посмотрел невидящими глазами:
— А, вы еще здесь?
Хаиткулы, ни слова не сказав, направился к только что прибывшей машине с рацией, переговорил с ГАИ и, стараясь попадать в свои же следы, подошел к стене, у которой разыгралась трагедия. Действительно, на ней были и вмятины, и царапины, и следы вывалившейся штукатурки. Хаиткулы нагнулся, прикинул расстояние от земли до первой выбоины — около метра. Сантиметров на шестьдесят выше вторая вмятина — не больше человеческой ладони, но глубже первой. «Тут он совсем обессилел,— подумал Хаиткулы,— обессилел или был ослеплен, и его прижали к стене». Последние минуты погибшего ему представились так: ослепленный светом фар, человек, словно стремился сдержать машину, вытянул вперед обе руки, а сам, согнувшись, пятился назад... Но машину не остановить... Верхняя вмятина — след от затылка, нижняя... Хаиткулы не успел обдумать, откуда взялась нижняя вмятина,— за спиной раздался голос Тамакаева:
— Не теряйте времени, капитан!
Хаиткулы не ответил. Нет необходимости напоминать ему о том, что время дорого. Покидать место преступления, пока не будет досконально проверено все, он не имеет права. Он машинально стал подбирать куски снега из-под стены, как бы собираясь делать снежки, брал, сжимал в кулаке, пока снег не превращался в крошево. Хватал снег то левой, то правой рукой со всех участков, где не было следов. Нигде ничего подозрительного... «А вот здесь, похоже, он упирался ногами, чтобы устоять на снегу...» И вдруг почувствовал, что порезал пальцы. Хаиткулы раскрыл ладонь — сверкнули окрашенные кровью осколки толстого стекла.
Он выпрямился во весь рост, крикнул:
— Мартирос Газгетдинович!
Тот не торопясь подошел к Хаиткулы.
— Вот это другой разговор.— Криминалист осторожно взял осколок, поднес к самым глазам; прищурясь, всмотрелся.— Осколок фары. Возможно, той машины, а возможно, и нет. Как бы то ни было, находка очень важная.
— Только той машины.— Хаиткулы был уверен, что не ошибается.— Во-первых, те, кто здесь живут, с машинами дел не имеют, Мартирос Газгетдинович. Во-вторых, маленьких детей в доме тоже нет, чтобы они могли затащить эти стекла сюда и ими здесь играть. В-третьих, стекла лежали на снегу как раз там, где стоял потерпевший...
— А чем вы объясните, что фара оказалась разбитой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85