Тот не поверил своим глазам: стихи Расула читает туркменский аксакал!. Он подошел к Старику. Тот, прижимая локтем книгу, свободной рукой достал паспорта:
— Много народу в кассу, сынок. Не откажи в любезности, возьми два билета до Чарджоу. Мы здесь гости...
Усатый милиционер-горец сейчас готов был не только купить билеты, наверное, очень образованному аксакалу, но на руках бы донес его до самолета.
— Какой разговор, яшулы, обождите минутку! Минутка затянулась, они ждали и волновались. Старик уже стал поглядывать на выход. Но вот появился милиционер с двумя билетами на самолет, вылетающий в Чарджоу через час.
Объявили посадку. Старик и Длинный с узлом в руках встали в очередь для регистрации билетов и досмотра ручной клади. Старик видел, что на проверке стоит знакомый милиционер, и был спокоен. Но когда подошла их очередь — надо же такому случиться! — усатого милиционера отвлекли, и его место занял младший сержант в лихо сбитой на затылок фуражке. Он попросил развязать узел, который Старик прижимал к груди. Тот сразу закашлялся и кашлял до тех пор, пока усатый страж порядка не обернулся и не сказал что-то на родном языке молодому милиционеру, в ту же секунду оставившему узел в покое.
— Проходите, проходите, аксакал,— ласково пробасил он, пропуская и Старика, а за ним Длийного, державшего руку в кармане.
Мегерем облегченно вздохнул, увидев, что его гости идут к самолету. .Из зала ожидания он вернулся к своим «Жигулям», стоявшим на углу привокзальной площади. Сел в машину, с легким сердцем хлопнул дверцей... На первом перекрестке резко затормозил на красный свет. Машину качнуло вперед, и в ту же минуту Мегерем услыхал, что стучат в правое боковое стекло.
Мегерем недовольно повернул голову и увидел знакомое лицо. Сердце его упало, руки разжали руль... он узнал Бек-назара Хайдарова.
ЧАРДЖОУ
Сойдя с самолета, Хаиткулы буквально на десять минут забежал домой. Расцеловал мать, пошутил с Марал, глотнул из пиалы чаю и умчался к себе. Он уже знал, что убитым оказался подпасок из отдаленного коша, знал, что Талхат уехал туда. Еще из Ташкента, уточнив время вылета своего самолета, он поручил Бекназару собрать всех работников угрозыска к девяти часам вечера.
Они с нетерпением ждали возвращения начальника и собрались все в назначенный час. Прошла неделя после убийства подростка, но убийца не был обнаружен. И хотя работа стояла на месте, угрозыск и следственные органы имели на руках важную информацию, подполковник Джу-маназаров испытывал определенное беспокойство — не затянулось бы дело.
Убийство — чрезвычайное происшествие не только для органов милиции. Пока убийца разгуливает на свободе, фактом преступления озабочены бывают все.
Хаиткулы, конечно, уже был осведомлен, что подполковника Джуманазарова, его начальника, каждый день спрашивают вышестоящие организации: «Как дела с убийством?» — и считал этот вопрос, по существу, обращенным к себе.
Хаиткулы Мовлямбердыев достиг сейчас такого положения, когда деловитость и мастерство его прославились по всей республике. Все знали, что он, пока не раскроет преступления, покоя себе не даст. Руководимый им отдел оказался в республике в числе передовых, и его бывшие коллеги по министерству радовались этому. Аннамамед Геллиев, выдвинувшийся в заместители Ходжи Назаровича Назарова и в его отсутствие выполнявший его обязанности, то и дело звонил Хаиткулы и, чуть что, позволял себе слабость — упрашивал друга вернуться в Ашхабад.
Ходжа Назарович тоже старался напоминать о себе. Он первым сообщал Хаиткулы все «важные», особенно приятные новости для их горотдела. И сетовал на то, что Хаиткулы никогда не обращается к нему ни с какими просьбами. Сам же Ходжа Назарович пользовался любым случаем, чтобы в своих кругах похвалить своего бывшего сотрудника. «Прирожденный милиционер!» — по-другому он о нем не отзывался.
Министр, посещая город или встречаясь с его партийными руководителями в Ашхабаде, порой вспоминал при них о халачском деле и той роли, какую сыграл в нем Хаиткулы. «Заботьтесь о нем, он себя покажет еще не раз»,— напомнил он им как-то... О том, что за исключительные нравственные и деловые качества министр питал к Хаиткулы, можно сказать, отеческие чувства, знали и дома — не от Хаиткулы, разумеется,— поэтому его мать и Марал частенько удивлялись: «Если это так, почему он не оставил его в министерстве?» Осторожно спрашивали об этом и у главы семьи, но тот отшучивался: «Сколько раз говорил вам: чтобы работать там, надо пройти полный курс милицейских наук. А где это лучше сделать, как не на практической работе...» Марал только пожимала плечами.
До Хаиткулы доходили слухи об особом расположении к нему министра, но он не придавал им значения. Когда подполковник Джуманазаров, возвращаясь из Ашхабада, передавал ему привет от министра, Хаиткулы говорил: «Спасибо»,— и пожимал плечами. Про себя же думал: «Это он для
красного словца, как будто у министра, кроме меня, никого нет...»
Как бы то ни было, новоиспеченный майор чарджоуской милиции делал все, чтобы те немногие друзья, которые остались у него в Ашхабаде, не краснели за него.
А что будет теперь? Ведь надо решить две сложнейшие задачи: найти убийц подпаска и установить происхождение золотых монет. А не решишь их — придется все же краснеть, и не только перед друзьями...
Когда его работники собрались, он прежде всего попросил отчитаться каждого из них, а сообщение о поездке в Ташкент отложил на вторую половину совещания.
— Кто выступит первым?.. Только сразу договоримся: все новости сортировать — шелуху в сторону, зерна на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85