сом попался или севрюга, золотая рыбка или серебряная...— Мне уже
надоело кокетничать с ней, тоже сел и вполне серьезно сказал: — Мне очень хочется освободить вас раз и навсегда от всех ваших провинностей перед обществом. Как вы думаете, Ханум Хакгасовна, лучше это сделать сразу или постепенно, растягивая следствие как резину неизвестно Насколько?
— Лучше сразу,— говорит.— Можно было бы потянуть, если бы знала, что доживу до ста лет. Только зря вы теряете время. Я чиста, как голубка белая. Нет за мной большой вины. Я с шестнадцати лет сводила с ума своей красотой. Старше стала — то же самое, ни одна девушка не _могла со мной соперничать. Но запачкалась я только здесь, в Чарджоу. Пошла вверх, по служебной лестнице, но не жадность меня поднимала все выше и выше, а вы — мужчины. Сами предлагали должности, директором назначили...
Здесь я не утерпел, перебил:
— Давайте этот рдзгов.ор оставим. Не место и не время... Сколько лет вы живете в нашем городе? Десять?
Ханум утвердительно кивнула, а я стал жать на нее дальше:
- Говорите, вас здесь продвигали не по вашей воле? Но, между прочим, на старом месте, откуда приехали, вы занимали тоже яе маленькие должности. Например: еще учились заочно в институте, а уже были, директором кинотеатра. Потом администратором крупной гостиницы. И вдруг оказались совсем в другой системе: получили должность директора ювелирного магазина и довольно долго в нем работали. После этого перевелись в Чарджоу.,. Почему бросили ту работу? Надоело? Нелегко, наверное, работать в ювелирном магазине?
— Что вы хотите этим сказать?
- То, что занять, высокую должность было вашей заветной мечтой лет с двадцати, задолго до приезда в Чарджоу. Здесь вы этого добились. Причем сами!
Я увидел, что ей стало не по себе. Она смолчала, потому что испортил я ей настроение, постарела на глазах, почти никакой красоты не осталось, одни морщины вокруг глаз, на щеках и на лбу. Это была Ханум без прикрас, в своем настоящем облике.
Я продолжал:
— Вашу биографию, Ханум Хакгасовна, я изучил не для того, чтобы повредить вам. Если вы говорите правду, то это только поможет вам. Думаю все же, что в вопросе золотых монет мы все еще расходимся с вами, а решить его надо до конца. В последних показаниях капитану Мов-
лямбердыеву вы написали, что получили их в наследство от покойной матери. Чем это можно подтвердить? Мы все проверим. Ваша мама умерла, когда ей было семьдесят два года.. Шесть лет назад... в родном селе. В Чарджоу она только один раз приезжала. Отпуск вы с Мегеремом, как правило, проводили в Махачкале. Мать ваша, должно быть, далеко жила от дагестанской столицы? (Я сделал вид, что позабыл название села, важно было проверить ее.) В каком ауле она жила?
— В Цумаде.
Она сказала правду.
— Спасибо. Придется побывать в этом селе, чтобы проверить, могла ли мать оставить вам такое наследство, целое состояние. Если, ваши показания подтвердятся, мы будем только рады, говорю от чистого сердца. Но буду откровенен: наши предположения расходятся с вашей .версией... Отсюда я еду прямо в аэропорт, повидаю там вашего мужа. Что ему сказать?
...Примерно в таком духе, в таком разрезе был наш разговор. Я уже написал, что сдержал слово, передал Мегерему привет от жены. Поверил он мне или нет — это его дело. Главное, я остался хозяином своего слова.
Мегерем захотел меня подвезти. Куда ехать? Заранее я не побеспокоился о пристанище.
— Сколько в городе гостиниц, Мегереж-ага?
— Не знаю. Только, если хотите любоваться нашим морем, удобней гостиницы, чем «Каспий», не найдете.
— «Каспий»? Красивое название... Наверное, подойдет. Только, думаете, найдется в ней номер?
— Не скромничайте, товарищ Хайдаров. Для вас в любой гостинице найдется номерок. Даже если все будет занято, и то найдут... Причем «люкс». Как это вы не догадались забронировать номер?
— Не успел. А насчет «люкса» — это вы зря. Командировочные, суточные, квартирные у нас такие, же, как у любого гражданина, выезжающего по делу в другой город. Могу, конечно, взять «люкс», только что потом жена мне скажет? Странное у вас мнение о милиции, Мегерем-ага...
Он посмотрел на меня совсем по-другому: понял, видно, что переборщил.
— Извините, товарищ Хайдаров. Это я так, от плохого настроения... Если хотите, можете быть гостем в моей лачуге... Только будете обходиться без ванны. Готовить тоже придется самому.
Не поверите, но Мегерем подобрел на глазах, а тому, что он сказал лотом, и я не .поверил:
— Я на вас лично не в обиде. Вы правы, у каждого есть свои казенные дела, и надо их. хорошо исполнять. Не вы, так кто-то другой вмешался бы в нашу жизнь. Жена моя хорошая женщина, но натворила дел — пусть, за них расплачивается.. Делами темными занялась — совета у меня не спрашивала. Чего теперь ей жаловаться на судьбу? Я-то предчувствовал, что случится беда. Виноват — вовремя не углядел, откуда она придет... Ну так как? Ко мне, товарищ Хайдаров?
Его расчет, мне был ясен — заманить к себе инспектора, а там будет видно, что с ним делать. Надеется, что у меня перед ним обязательства появятся. Такие у меня мысли были, вот и записываю их.
— Нет, Мегерем-ага, едемте в гостиницу «Каспий».— Мне не хотелось отпугнуть его, поэтому старался быть как можно вежливей, хотя и не скрывал, что-есть дела и к нему.— Мы с „вами должны будем обязательно встретиться. Я пробудут Махачкале дня три. Раз вы приглашаете к себе, зайду в вашу лачугу без ванны. Почему бы не прийти? Как-никак, а мы с вами десять лет дышали одним воздухом. Впрочем, Мегерем-ага, вы теперь знаете, где я остановлюсь, заходите и вы.„
Дорога шла круто вверх по узким улочкам — выше и выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85