..
Рано утром следующего дня, пересчитав отару и выдав чабайу соответствующую справку, гости попрощались с ним и с подпаском, напомнили, что если Саран или подпасок приедут в Ашхабад и не зайдут к ним, то очень их обидят. И хотя старый чабан, а тем более подпасок, в ближайшем будущем не собирались быть в столице, от приглашения не отказались.
Подростки обычно привязчивы к новым людям. Подпасок, хотя и отнесся поначалу недружелюбно к гостям, особенно к тому, который был старше, теперь смотрел на них по-другому. Люди, которые служебный долг ставят выше своих интересов, не могут быть плохими. Подпасок был уверен, что не скоро увидит их, и даже немного пожалел об этом. Гости тоже не обещали вернуться в ближайшие месяцы. Но... жизнь сложится так, что пути всех четверых довольно быстро пересекутся, и последствия этого окажутся самыми трагичными.
ТАШКЕНТ
Хаиткулы очень хотел прибыть в Ташкент засветло, но это не получилось. Из-за непогоды самолет задержался на три часа, и когда «ЯК-40» делал свой круг над городом, он, расцвеченный мириадами ярких огней, был похож уже на огромный сказочный ковер.
Держа в руке «дипломат», Хаиткулы спустился по трапу, в лицо ударил свежий, но не такой холодный ветер, какой был в его городе. Все же по привычке поднял воротник плаща и сел в последний вагончик автосостава, курсирующего между посадочной полосой и аэровокзалом. На стоянке такси на многолюдной, напоминающей толкучку площади стояла очередь. Но машины подходили и уходили, поэтому Хаиткулы не успел и выкурить сигарету, как подошла свободная машина. К нему подсели еще трое пассажиров. Сошли они у самого въезда в город. После этого такси проехало еще не меньше получаса. Но вот шофер остановил машину и любезно сказал:
— Ахунбабаева, 12.
Хаиткулы вошел в подъезд большого здания. Дежурный по Министерству внутренних дел, высокий милиционер, выглядевший элегантно в своем черном форменном плаще-пальто, проверил у Хаиткулы документы.
— Мы вас ждали. Сейчас придет машина, поедете в гостиницу, номер забронирован... Завтра с утра свяжемся.
Спокойной ночи, товарищ капитан! — Он быстро написал на листке бумаги нужный Хаиткулы министерский телефон, козырнул.
Дежурная «Волга» недолго ехала по широкому, залитому огнями проспекту, в считанные минуты Хаиткулы оказался в гостинице «Ташкент». Шофер, не слушая возражений капитана, отнес его чемодан в номер. Убедившись, что Хаиткулы доволен номером, спросил, будут ли к нему поручения. Хаиткулы поблагодарил, и шофер оставил его одного...
Ему позвонили утром, когда он стоял перед зеркалом и брился дорожной электробритвой. Убедившись, что говорит с тем, кто ему нужен, звонивший попросил разрешения прийти в номер через десять минут. Хаиткулы не возражал.
Ровно через десять минут раздался стук в дверь. Если бы не служебная обувь, Хаиткулы не узнал бы работника милиции в этом полном человеке, носившем каракулевую шапку пирожком, такую же, как у Талхата Хасянова, и шикарную куртку на молнии от подбородка до самого ее низа.
— Доброе утро, товарищ Мовлямбердыев! — Он протянул Хаиткулы пухлую ладонь.— Майор Мелляев! Облуправление направило меня к вам, коллега. Если не возражаете, вместе пойдемте пить чай.
— У туркмен есть пословица: гость — раб хозяина. Я в вашем распоряжении, товарищ майор.
— Узбеки говорят по-своему: гость превыше отца, товарищ Мовлямбердыев... Туркмены любят чай. Знаю, потому что служил под Мары, в Мерве. Если не возражаете, позавтракаем в «Голубых куполах», это наша знаменитая чайхана.
Майор, хотя и был полным и низким, оказался хорошим ходоком. Даже Хаиткулы, любившему быструю ходьбу, пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от своего спутника. Утро оказалось морозным и туманным, асфальт покрылся ледяной коркой. То и дело можно было поскользнуться, но майор уверенно шел вперед. Казалось, завяжи ему глаза, он и тогда не сбился бы с дороги... Выйдя из гостиницы, они свернули направо, через подземный переход вышли к Центральному универмагу и дальше по улице, имевшей одностороннее движение, подошли к перекрестку, едва угадывавшемуся в тумане. Машины зажгли фары и медленно ехали им навстречу. Запрыгали над столбом огни светофора, и тут-то Хаиткулы потерял провожатого. Он дождался зеленого света, перешел улицу и почти натолкнулся на поджидавшего его майора.
— Извините, это у меня такая привычка — всегда бежать, — оправдывался майор. — Почти пришли...
Бок о бок они пошли дальше по самому знаменитому ташкентскому бульвару. Смотреть его надо, конечно, весной, когда, необозримый — шириной почти сто метров и длиной два километра, — он утопает в цветах и в зелени. Ташкент-цы любят местные ашханы1 и особенно чайхану «Голубые купола», возвышающуюся на холмике над бульваром.
Капитан и майор поднялись туда. Небольшие, рассчитанные только на четверых топчаны, с закрывающими их зонтами, с арыками, протекающими под ними, чтобы обеспечить прохладу в самый большой зной, сейчас показывали из-под снега свои почерневшие от влаги бока.
Они заняли столик в зимнем зале. На таких же топчанах, мимо каких они прошли на улице, но только застеленных ковриками, уже сидели люди, потягивая свой утренний чай. Высокий чайханщик в белом халате бегал как заводной, разнося фарфоровые чайники. Он без передышки наполнял их кипятком из двух клокотавших электросамоваров огромных размеров. Майор Мелляев, чтобы ускорить дело, сам накрыл столик, рассчитался тут же с чайханщиком. Поговорив сначала о достоинствах местного чая и этой чайханы, так удачно оформленной в национальном стиле, они перешли к делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85