Хаиткулы показал майору список машин, которые проехали в Ташкент через чарджоуский паром.
— Если бы самолет вчера не прибыл так поздно, мы могли бы их встретить в дороге. Теперь придется обходить их по адресам!, товарищ майор!
— Это и вся наша работа?
— Пока да.
— Если не возражаете, еще чаю...
— Достаточно, товарищ майор, примите во внимание объемы здешних чайников...
Они вышли на улицу. Туман рассеялся, в городе стало светлее, и Хаиткулы невольно залюбовался видом этой части бульвара — настоящего парка. Мысли нечаянно перенеслись в Фирюзинское ущелье, что неподалеку от Ашхабада. Хаиткулы, когда учился, частенько ездил туда с товарищами, ездил даже с ночевкой. Как это было давно! А ведь удивительное место, второго такого не найдешь не только в Туркмении, но, может быть, и во всей стране... По берегам многочисленных водоемов там растут редчайшие представи-
тели флоры, наверное, всего Востока. Фирюза —это не парковое место и не ботанический сад, а райский уголок! И вот-что-то случилось в последнее время: народ перестал здесь бывать; не то чтобы место стало заброшенным, но нет здесь прежнего многолюдства, не звучит, как когда-то, музыка — туркмен, курдов, так любящих свои флейты, азербайджанцев, исполнявших на тарах или дойрах волшебные мелодии, под которые танцевала и пела молодежь. В выходные дни в тенистых уголках Фирюзы бывало веселее, чем на самых богатых тоях. Отчего же все стало там по-другому? И парк вроде бы тот же — красивый и прохладный, окруженный со всех сторон горами. Ничего не изменилось, а люди сторонятся мест, где когда-то любили веселиться. Почему утрачен человеческий интерес к общению? Почему нередко люди хотят быть подальше друг от друга? Или это личные машины дают им возможность ездить в отдаленные уголки, и они забывают о старых... «В чем дело?» — спрашивал себя Хаиткулы.
Когда он переехал в Чарджоу, увидел там то же самое. Прекрасен городской парк! Хаиткулы студентом на каникулах и сюда приезжал с друзьями, приезжал просто так, зная, как умеют здесь отдыхать и радоваться жизни. У входа в парк, помнится, тогда была большая площадка для любителей шахмат — сейчас ее нет и в помине, а тогда отбоя не было от любителей самой древней в мире игры; немного подальше начиналась аллея, куда жители приходили послушать песни крымских татар, посмотреть их темпераментные пляски. Аллея есть и сейчас, стала еще краше и благоустроенней, только ни песен, ни танцев больше нет. Днем собираются местные подростки, дымят сигаретами, а вечером, тем более ночью, не каждый решится пройтись по парку. А рано утром дворничихи, производя уборку, сумками выносят из парка на приемный пункт порожнюю посуду...«
От воспоминаний и тревожных мыслей Хаиткулы отвлек голос майора, вызывавшего по карманной рации дежурную машину. Они прошли по бульвару и в самом его начале увидели поджидавшие их «Жигули». Первым, кого они решили навестить, был значившийся в списке Мирсаид Гуля мов — улица Руставели, 46. Они поехали туда.
Хаиткулы позвонил в дверь, обитую черным дерматином. Открыл человек в замасленном комбинезоне, с инструментами и с ведром в руках. На вопрос Хаиткулы ответил, что он и есть Гулямов.
— Что стоять? — Он показал на открытую дверь, ведущую в глубину квартиры.— Проходите, выпейте хотя бы пиалу чая.
— Мирсаид-ага, вы, по-моему, шли мыть машину? — Хаиткулы нашел форму вопроса, позволяющую не обидеть хозяина отказом и в то же время дающую ему понять, что им некогда чаевничать.
После того как'Гулямов подтвердил, что шел мыть машину, капитан объяснил, зачем они пришли.
— Вам, вижу, время дорого,— Хаиткулы кивнул на инструменты в руках Гулямова,— нам тоже. Если не возражаете, пройдемте к вашей машине. Далеко до гаража?
— Не-ет... Как выйдешь, тут же.— На лице у него было написано крайнее удивление.
Пока Гулямов возился с ключами у ворот металлического гаража, майор спросил:
— Сколько человек ехало в вашей машине из Еревана?
— Если считать меня, то двое.— Гулямов, словно желая спрятать от их глаз белую «Волгу», загородил спиной вход в гараж.— Могу показать документы, если думаете, что они не в порядке. Машина куплена на честно заработанные деньги. Не верите? В сберкассе подтвердят. Нас в семье четверо, каждый месяц все вместе приносим домой тысячу рублей зарплаты...
— Мирсаид-ага, вы нас не поняли...— Майор не собирался мучить Гулямова загадками.— По пути вы никого не подсаживали? Назову конкретное место, в районе города Чарджоу...
— У Байрам-Али, или в пустыне, или у самого города,— уточнил Хаиткулы.
Гулямов надолго задумался, как бы решая про себя, что таится за этими вопросами и как на них лучше ответить. Хаиткулы решил вывести его из затруднения:
— Мирсаид-ага, мы ищем людей, совершивших тяжкое преступление. След потерялся в песках между Байрам-Али и Чарджоу. Вполне возможно, что они воспользовались попутными машинами. Это для них безопасней всего. Поэтому мы и опрашиваем всех, кто переправлялся в ту ночь на пароме через Амударью. Человека, который голосует в холод, подберет любой водитель... не из-за денег, а из жалости...
— Нет, никого я не сажал. По-моему, вы восточные люди, и вам должно быть ясно: если жена рядом, то я ни за что не возьму посторонних.
— В тех местах на шоссе никого не видели, кто просил бы подвезти?
— Нет. Не помню, чтобы кто-нибудь голосовал. Человеку за рулем, можно сказать, нет времени смотреть по сторонам. Сами знаете, какое это дело. Может, другая машина подобрала?.. На пароме был какой-то водитель... забыл его имя. Мы с ним еще в Ашхабаде встретились у бензоколонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85