Приказали ехать к вокзалу. Сошли за квартал до него. Это все, что знает... Запомнил обоих. «Даже если две тысячи лет пройдет, встречу и сразу же узнаю»,—так закончил Берекет свой рассказ.
Ташкентский уголовный розыск, так же как и Хаиткулы, располагал теперь двумя словесными портретами предполагаемых убийц подпаска.
Первый (имя и фамилия неизвестны):возраст — предположительно от 55 до 60 лет, рост — средний, сложение — крепкое,
лицо — полное, загорелое, с медным оттенком, глаза — серые, в красных прожилках, другие приметы — страдает частым кашлем, переходящим в приступы. Курит одни и те же сигареты «Памир», не докуривает их. Второй (имя и фамилия неизвестны):
возраст — предположительно от 36—37 до 40 лет, рост — высокий, сложение — худой, лицо — узкое, безбровое, глаза — выцветшие, белесые, другие приметы — побрит наголо. На вопрос: «Как они называли себя?» — Берекет ответил: «Одним и тем же словом: башлык».
Кроме пепла от сигарет «Памир», в машине Берекета ничего не нашли. Это огорчило Хаиткулы. Хотя бы один отпечаток пальца! Но и его не обнаружили. Положение оставалось очень зыбким, но надежды Хаиткулы не терял. К тому же Берекет сам предложил то, что в таких ситуациях редко кто предлагает: попросил разрешения участвовать в розыске.
— То, что вы, Берекетджан, любите петушиные бои, понятно,— Хаиткулы немного сомневался в искренности Берекета.— Там азарт, радость победы, призы. А что вы будете иметь, сотрудничая с нами? Опасности и риск, больше ничего. А самый большой приз — наша благодарность...
— Агалар,— Берекет обращался к Хаиткулы так, будто в его лице воплотилось несколько милицейских работников,— агалар, если говорить правду, я не использую своего куцего, только чтобы заработать. Если б это было так, мне это быстро бы надоело, и я бы бросил эти бои. Но вы правы, радость победы — не последнее там дело, ради нее я этим и занимаюсь. Да, я человек азартный и люблю быть
-первым... Агалар, ваше дело — не петушиный бой. Там результат станет ясным не больше чем за час, а у вас будто за воздух хватаешься, не видно работе конца и края. Верно, преступников сюда привез я. Знал бы, что они наделали, не посмотрел бы, что один против двоих... Я тоже в свое время в Ташкенте никому спуску не давал... Не думайте, что хвалюсь. Вах, разве я мог хотя бы во сне увидеть, что изверги сядут в мою машину, агалар?! Я виноват, что привез их сюда, поэтому, пока их не поймают, мне ничего не надо. Думаю, и вы не откажетесь от моей помощи? Если вы не будете опираться на нас, а мы на вас, эти подонки нам житья не дадут...
Хаиткулы стал менять свое отношение к Берекету. Постепенно все привыкли к его присутствию в опергруппах.
...Милицейская машина остановилась у входа в городской аэропорт. Берекет, как было условлено, пошел к кассам, затерялся среди пассажиров. Мелляев и Хаиткулы пошли к начальнику аэропорта. Тот не заставил себя ждать, выслушал их, нажал кнопку коммутатора, попросил кого-то прийти к нему. Вошедшего представил как своего зама по перевозке пассажиров.
— Леонид Иванович, это товарищи из уголовного розыска, Интересуются пассажирами, вылетавшими с нашего аэропорта два дня назад. Будьте в их распоряжении.
Ташкент связан воздушными линиями со всеми уголками страны. Десятки лайнеров ежедневно поднимаются в воздух с его аэропорта. Мелляев и Хаиткулы должны были среди той массы людей, которые улетели отсюда, найти двух человек, имена которых им даже не были известны. Мысль проверить списки пассажиров пришла к Хаиткулы лишь накануне этого дня, и он жалел, что не подумал об этом раньше.
Майор Мелляев поддержал его идею. Он предложил направить работу по определенному руслу, чтобы сократить ее
объем,— не проверять же в самом деле громадные списки нескольких сот рейсов, прямых и транзитных! Предложил он проверить в первую очередь рейсы того дня, когда преступники примчались на машине Берекета в Ташкент. Кроме того, надо обратить внимание на тех, кто вылетал из Ташкента в Туркмению, и прежде всего в Чарджоу, и кто носил туркменские фамилии. Список этих фамилий в блокноте Хаиткулы занял несколько страниц. Передав его майору Мелляеву, он выписал себе лишь несколько имен.
Майор, получив список, развил бурную деятельность. Чтобы выяснить личности туркмен, два дня назад покинувших Ташкент, обзванивались гостиницы и ЖЭКи. Оперативные работники, установив адреса, вежливо опрашивали родственников тех, кто уехал, не были ли они в командировке в Чарджоу или где-либо рядом.
Хаиткулы же, зная, что подполковник Джуманазаров ждет от него известий, связался с Чарджоу. Состоялся непродолжительный разговор:
Мовлямбердыев. Два дня назад из Ташкента в Чарджоу вылетели несколько туркмен. Их фамилии: Ханмамедов, Джумаев, Аташгиров, Темиров, Бегов. Надо обратить на них внимание. Если они местные, то работа облегчается...
Д ж у м а_н а з а р о в. Примем к сведению, Хаиткулы Мов-лямбердыевич... Теперь выслушайте меня: от себя лично и от всего коллектива от души поздравляю с нрисвоением майорского звания. Сегодня получили приказ... Людей, которых назвали, сразу начнем проверять. Срочно. Вот вам новость: они у нас заявили о себе. Можно сказать, приступили к открытым действиям... Войну объявили.
Мовлямбердыев. Когда?
Д ж у м ана з а ро в. Вчера ночью изобразили на наших дверях, меня не обошли тоже, кое-какие рисуночки недвусмысленного содержания, и записочки подбросили, чтоб мы береглись. Мне кажется, они нас всех хорошо знают.
Мовля мбердыев. Товарищ подполковник, командировку в Ташкент завершаю. Проверка всех лиц по составленным спискам идет полным ходом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85