— Хочу вам слазать, что при помощи этого трафарета четырем, ответственным работникам милиции на дверях намалевали черепа с костями. Я это говорю, чтобы вы знали, что я не просто так разъезжаю с этими фотографиями. Найти надо заказчика...
— Смотри ты, откуда пыль летит! А я на это дело испортил последний картон. Вот дела...
— Поэтому...
— Поэтому... разделяю ваше законное желание узнать, что это был за человек. Из какой такой конторы...— Резчик почесал в затылке.
— Вот именно.
Хозяин дома постучал в стенку, выкрикнул чье-то имя. Послышался топот детских ножек, прибежал один из ребятишек. Отец попросил его узнать у матери, кто оставил тогда у них на столе две красные десятки, знает она этого человека или нет. Мальчик убежал и так же быстро вернулся, за ним в дверях показалась мать. Она осталась стоять, не входя в комнату.
— Его сосед к нам привел.
— Пойди поговори с ним: откуда он его взял? — Хозяин опять потер ладонями обросшие щеки.
Она ушла и вернулась,— оказалось, сходила безрезультатно: соседи его не знают, зашел в их дом по ошибке, искал резчика. Чтобы не плутал, проводили его сюда.
Легко разматывавшаяся нить спуталась и оборвалась. Хаиткулы огорчился, но резчик пришёл на помощь:
— Ладно! Товарищ майор, раз пришли ко мне — за меня и держитесь. Смотрел я в кино, как один там ходил по толкучкам, базарам, кафе... Так и я могу пройтись, время у меня есть, я же свободный художник. Ярмамед, мой начальник, не станет возражать, я думаю.. Могу быть в вашем распоряжении до конца месяца. Управимся?
— Если встретите его—узнаете?
— Какой разговор, товарищ майор, бог не обделил меня памятью.
— Может быть, начнем не с базаров и кафе? Может быть, он действительно был электриком. Давайте обойдем
сначала подстанции. Вдвоем нам будет не под силу обойти весь город, возьмем на помощь комсомольцев. Договорились? — Хаиткулы и Ярмамед встали.
МАХАЧКАЛА
(Из записей Бекназара Хайдарова)
20 февраля 197... г.
В помощь мне вчера выделили капитана Рамазанова. Это типичный кавказец — приветливый, остроумный, веселый. Сегодня, спасибо ему, разбудил меня телефонным звонком, не дал проспать и опозориться перед дагестанскими коллегами. Горе тому начальнику, который держит у себя милиционера, способного спать до девяти часов! Видно, я все же устал вчера. Кроме того, шум морского прибоя доносится сюда как колыбельная моей мамы. Как тут не заспаться! Открыл на рассвете глаза, хотел встать, но снова закрыл и тут же забыл, где. я, зачем приехал.
Голос Рамазанова доносился откуда-то издалека, я сообразил, что трубку держу микрофоном к уху.
— Что нового? — спросил я его.
— Я тебе, туркмен гардаш1, об этом уже десять минут твержу! — Рамазанов, видно, отнес .мою глухоту за счет неисправности телефона, стал дуть в трубку, и тут неокончательно проснулся.
Через пятнадцать минут мы уже сидели в прекрасном кафе нижнего этажа.
Старший инспектор Рамазанов занимает сейчас должность начальника отдела уголовного розыска, потому что сам начальник, подполковник, находится на излечении после тяжелого ранения. Мна приятно, что Рамазанов, как и Хаиткулы, занятый, наверно, по горло, находит время для встреч со мной. Вчера я изложил ему свою задачу, ждал его советов, и вот он как штык уже здесь.
— Ну так как? — Я прикрыл рот, чтобы он не видел, что я не выспался.
— Кое-что сделал для вас, но откройте сначала ваши намерения? — Он весело смотрел на меня, как будто мы после этого разговора сразу поедем на экскурсию по городу.
— Надо ехать в Цумаду.
— Нет„ туркмен гардаш, это в самую последнюю очередь. Если бы вы не повстречали Мегерема, можно было бы ехать. А сейчас до него сразу доведут...
— Кто доведет? Ты сам говорил, что дорога туда длинная и тяжелая,— я решил перейти на «ты».— Сто километров по ущельям. Туда добраться только на лошади можно, машина не пройдет, разве это не ты вчера говорил? А Мегерем ведь живет в городе.
— Кто доведет, спрашиваешь? Горы, гардаш. Горы...
— Каким образом?
— В горах эхо разносит всё, ты разве не знаешь об этом?
— Не видел этого, но краем уха слыхал... пословица, да?
— И пословица тоже. Камни неспроста звучат в горах, эхо — их голос, их язык. А Мегерем — горец.
— Что. из того, что горец?.
— А вот ему-то горы первому скажут, кто приехал в село, зачем приехал, с кем говорил, о чем говорил... Он, думаю, уже начеку. Кто знает, что он делал этой ночью. Давай начнем с другого...
План Рамазанова состоял в том, чтобы обойти тех людей, которые, когда-то работали с Ханум. Дельные мысли приходят в голову дагестанским милиционерам, ничего не скажешь. А я-то решил пороть горячку с этой Цумадой!
Первый свой визит мы нанесли республиканскому военному комиссару. У Ханум Хакгасовой в.анкете было указано, что во время войны она работала в военном гослитале Махачкалы. Еще молодой девушкой начала в нем свой, так сказать, трудовой путь. С Рамазановым мы и решили, что в военкомате могли сохраниться какие-нибудь документы, относящиеся к Ханум.
— Живого человека никогда не заменит самый подробный документ,— ответил комиссар, услышав нашу просьбу. Он провел ладонью по своему пухлому подбородку, снял трубку, набрал номер: — Товарищ Афзалов на месте? Передайте, пожалуйста, что его беспокоил Мамаев. Зайдут от меня два человека по важному делу; если не занят, пусть побеседует с ними. Очень признателен вам и ему...— Он повернулся к нам: —.Идите к.товарищу Афзалову. Али Мурта-за — старый человек, во время войны работал в госпитале главным хирургом. Чем возиться с бумагами, побеседуйте с ним.
Обходительный военком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85