Особо Вильчек подчеркивает глобальное различие между трудом как основ-
ной и наиболее развитой формой целесообразной деятельности и творчеством:

лТворчество представляется особым видом труда, то есть отождествляется с
деятельностью, осуществляемой за определенную мзду, сумму благ, необходимую
автору, чтобы удовлетворить прежде всего свои животные, а затем и некоторые
человеческие потребности. Но в критических ситуациях всегда будут выявлять-
ся различия между творчеством и трудом, выявляться грубо и зримо. Человек
никогда не борется за право трудиться Д даже если и выступает под лозунгом
за право на труд. На самом деле он борется за право иметь средства к существо-
ванию и за свой социальный статус. Но за право на творчество, за созданные ими
идеи, образы люди шли на костер. Любые подделки и суррогаты создаются за
деньги, и лишь шедевры Д задаром. Если автору за них что-либо и платят, то и
вовсе по глупости, ибо не понимают, что великие творения духа Д научные,
художественные, любые Д создаются и тогда, когда за них расплачиваются не с
автором, а сами авторы: порой бедностью и лишениями, порой свободой, порой
жизнью, (...) потому что творчество, будучи деятельностью, абсолютно необходи-
мой для существования общества, это в то же время и самоцельная, потребитель-
ская деятельность, замена утраченного инстинкта» [5].

С этими мыслями можно было бы согласиться, за исключением сведения
творчества к деятельности. Остается открытым вопрос: откуда берутся образцы
для подражания, способы творчества? Ответ: спонтанно, как лкультуральные мута-
ции».

Итак, творчество, в отличие от различных форм адаптивного поведения, про-
исходит не по принципам лпотому что» или лдля того чтобы» (каузальному и
телеологическому), а лнесмотря ни на что», то есть творческий процесс является
реальностью, спонтанно возникающей и завершающейся.

Такая точка зрения во многом совпадает с мнением Б. Карлофа и И. Шумпе-
тера о различии двух видов поведения: адаптивного (связанного с имеющимися
в распоряжении человека ресурсами) и креативного, определяемого как лсози-
дательное разрушение» [61.

Отношение к творчеству в различные эпохи изменялось радикально. В Древ-
нем Риме в книге ценился лишь материал и работа переплетчика, а автор был
бесправен Д не преследовались ни плагиат, ни подделки. В средние века, как и
значительно позднее, творец был приравнен к ремесленнику, а если он дерзал



проявлять творческую самостоятельность, то она никак не поощрялась. Творец
должен был зарабатывать на жизнь иным путем: Спиноза шлифовал линзы, да и
великий Ломоносов ценился за утилитарную продукцию Д придворные оды и
создание праздничных фейерверков.

И лишь в XIX веке художники, литераторы, ученые и прочие лпредстави-
тели творческих профессий» (как позже характеризовали этих людей докумен-
ты КПСС) получили возможность жить за счет продажи своего творческого
продукта: лНе продается вдохновенье, но можно рукопись продать» (А. С. Пуш-
кин). Рукопись как матрицу для тиражирования, для производства массового
продукта.

И в XX веке реальная ценность любого творческого продукта определялась
не вкладом в лсокровищницу мировой культуры», а тем, в какой мере она может
служить материалом для тиражирования (в репродукциях, телефильмах, радио
и т.д.). Поэтому существуют неприятные для интеллектуалов различия в дохо-
дах представителей так называемого лисполнительского искусства» (балет, му-
зыкальное исполнительство и так далее), а также дельцов массовой культуры и
творцов. За исключением тех имен, которые сами стали объектом массового
тиражирования при жизни или после смерти (лауреаты Нобелевской премии,
рок-кумиры и др.). Но всегда общая закономерность перекрывается индивиду-
альными различиями. Если А. С. Пушкин и Дж. Г. Байрон успешно торговали
своими творениями, а В. Гюго был миллионером, то Флобер не зарабатывал на
своих трудах, а издание некоторых даже оплачивал.

Обществом, однако, разделялись во все времена две сферы человеческой
активности: otium и oficium (negotium), лактивность на досуге» и лдеятельность
социально регламентированная» соответственно. Причем социальная значимость
этих сфер менялась со временем. В Древних Афинах bios theoretikos Д жизнь
теоретическая Д считалась более лпрестижной» и приемлемой для свободного
гражданина, чем bios praktikos Д жизнь практическая.

В Древнем Риме vita activa Д жизнь деятельная (negotium) считалась дол-
гом и основным занятием каждого гражданина и главы семейства, между тем
как vita contemplativa Д жизнь созерцательная и вообще досуг мало ценились.
Возможно, поэтому все гениальные идеи античности родились в Древней Греции,
а римляне лишь воплотили их в статьи Римского права, инженерные сооружения
и блестящие по форме литературные произведения, популяризирующие наследие
великих греков.

В эпоху Возрождения, по крайней мере в умах идеологов гуманизма, господ-
ствовал примат досуга над практической деятельностью, которая должна была
служить лишь источником средств для развития личности в свободное от вы-
полнения социальных и практических задач время. Новое время поставило на
первое место Дело (в частности, устами гетевского Фауста), а otium сузило до
буржуазного хобби.

Интерес к творчеству и личности творца в XX веке связан, возможно, с
глобальным кризисом, проявлением тотального отчуждения человека от мира,

Общие творческие способности 161

иррациональным ощущением, что целенаправленной деятельностью люди не
решают основных проблем своего бытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115