1 У меня получается
впечатление, что картина сексуальной жизни ребенка, представляющаяся из
наблюдений над маленьким Гансом, хорошо совпадает с описанием, которое я
набросал в моей теории полового влечения на основании психоаналитических
исследований над взрослыми. Но прежде, чем я приступлю к исследованию деталей
этого совпадения, я должен ответить на два возражения, которые могут возникнуть
при оценке этого анализа. Первое возражение: быть может, Ганс ненормальный
ребенок, и, как видно из его болезни, предрасположен к неврозу, т.-е. ребенок с
"тяжелой наследственностью", а поэтому, быть может, выводы, правильные по
отношению к нему, не следует переносить на других, нормальных детей. На это
возражение, которое не уничтожает, а только ограничивает ценность наблюдения, я
отвечу позже. Второе и более основательное возражение - это то, что анализ ре-
бенка, произведенный его отцом, находящимся под влиянием моих теоретических
взглядов, захваченным моими предвзятостями, вряд ли может иметь какую-нибудь
объективную цену. Само собой понятно, что ребенок в высокой степени внушаем и,
быть может, особенно по отношению к отцу. Чтобы угодить отцу, он даст взвалить
на себя все, что угодно, в благодарность за то, что тот с ним так много
занимается; естественно, что все высказанное им, как фантазии, сновидения и
приходящие в голову мысли, идет в том направлении, на которое его толкали.
340
3. Фрейд
Коротко, это опять все "внушение", которое у ребенка сравнительно со взрослым
удается легче скрыть. Я припоминаю время, когда я, 22 года назад, начал
вмешиваться в научные споры. С какой насмешкой тогда старое поколение неврологов
и психиатров отнеслось к "внушению" и его влияниям. С того времени положение
вещей совершенно изменилось: противодействие со слишком большой поспешностью
перешло в готовность идти навстречу. И это произошло не только благодаря
влиянию, которое в эти десятилетия должны были иметь работы Льебо, Бернгейма
(liebeault, Bemheim) и их учеников, но еще вероятнее благодаря сделанному
открытию, что применение этого модного термина "внушение" дает большую экономию
в процессе мышления. Ведь никто не знает и не старается узнать, что такое
внушение, откуда оно идет и когда оно имело место. Достаточно, что все неудобное
в психической жизни можно назвать "внушением". Я не разделяю излюбленного теперь
взгляда, что детские показания все без исключения произвольны и не заслуживают
доверия. В психическом вообще нет произвола. Недостоверность показаний у детей
основана на преобладании фантазии, у взрослых -на преобладании предвзятых
мнений. Вообще, и ребенок не лжет без основания, и у него даже имеется большая
любовь к правде, чем у взрослого. Было бы слишком несправедливо по отношению к
Гансу отбросить все его показания. Можно вполне отчетливо разобрать, где он под
давлением сопротивления лукавит или старается скрыть что-нибудь, где он во всем
соглашается с отцом (и эти места совсем недоказательны) и, наконец, где он,
освобожденный от давления, стремительно сообщает все, что является его
внутренней правдой и что он до сих пор знал только один.Большей достоверности
не представляют и показания взрослых. Но остается все-таки заслуживающим
сожаления, что никакое изложение психоанализа не передает впечатлений, которые
выносишь при проведении его, и что окончательная убежденность никогда не
наступает после чтения, а только после личного переживания. Но этот недостаток в
одинаковой степени присущ и анализам над взрослыми. Родители изображают Ганса
веселым откровенным ребенком; таким он и должен быть, судя по воспитанию, ко-
торое дают ему его родители, из которого исключены наши обычные огрехи
воспитания. До тех пор, пока Ганс в веселой наивности производил свои
исследования, не подозре-
Эпчкриз
341
вая возможного появления конфликтов, он сообщал их без задержки, и наблюдения из
периода до фобии можно принимать тут же без всякого сомнения. В период болезни и
во время психоанализа у него возникает несоответствие между тем, что он говорит
и что он думает. Причина это-JO отчасти та, что у него набирается слишком много
бессознательного материала, чтобы он мог им сразу овладеть, а отчасти - это
внутренние задержки, происходящие вследствие его отношений к родителям. Я
утверждаю совершенно беспристрастно, что и эти последние затруднения оказались
ничуть не больше, чем при анализах взрослых. Конечно, при анализе приходилось
говорить Гансу много такого, чего он сам не умел сказать; подсказывать ему
мысли, которые у него еще не успели появиться; приходилось направлять его
внимание в сторону, от которой отец ждал очередных разрешений. Все это ослабляет
доказательную силу анализа; но так поступают при всех психоанализах. Психоанализ
не есть научное, свободное от тенденциозности исследование, а терапевтический
прием; он сам по себе ничего не хочет доказать, а только кое-что изменить.
Каждый раз в психоанализе врач указывает пациенту на сознательные ожидаемые
представления, с помощью которых он был бы в состоянии познать бессознательное и
воспринять его один раз в большем, другой раз в более скромном размере. И есть
случаи, где требуется большая поддержка, а другие - где меньшая. Без подобной
поддержки никто не обходится. То, с чем пациент может справиться сам, есть
легкое расстройство, а ничуть не невроз, который является совершенно чуждым для
нашего "я". Чтобы осилить такой невроз, нужна помощь другого, и только если этот
другой может помочь, тогда невроз излечим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197