Может быть, я в своей первой лекции несколько
преувеличила разницу между первоначальной ситуацией ребенка и взрослого. Вы
знаете, как скептически мы относимся в первые дни к решению пациента лечиться и
к тому доверею, которое он питает к нам. Мы опасаемся, что можем потерять его
еще до начала анализа, и приобретаем прочную почву для наших действий только
тогда, когда мы вполне уверены в перенесении пациента. В первые дни с помощью
ряда приемов, мало чем отличающихся от длительнь1х и необычных приемов,
применяемых мною у детей, мы действуем на него почти незаметно, так чтоб не было
никаких особых усилий с нашей стороны. Возьмем, например, депрессивного,
меланхоличного пациента. В действительности аналитическая терапия и техника не
предназначены для таких случаев. Но там, где такое лечение предпринимается,
необходим подготовительный период, в течение которого мы будим в пациенте
интерес и мужество, необходимое для аналитической работы, ободряя его и вникая в
его личные потребности. Приведем еще один пример. Как нам известно, правила
психоаналитической техники предостерегают нас не приступать слишком рано к
толкованию сновидений и не знакомить таким образом пациента с его внутренними
процессами, которые еще непонятны для него и которые могут вызвать у него только
протест. Однако, если мы имеем дело с умным, образованным, скептически настроен-
ным больным, страдающим неврозом навязчивости, то нам даже бывает приятно
преподнести ему сразу же в начале лечения особенно красивое и убедительное
толкование сновидения. Этим мы его заинтересовываем, удовлетворяем его высокие
интеллектуальные запросы и, в сущности, делаем то же самое, что и работающий с
детьми аналитик, демонстрирующий маленькому мальчику, что он умеет показывать с
помощью бечевки лучшие фокусы, нежели сам ребенок. Точно также существует ана-
логия в том, что имея дело с капризным и запущенным реоенком, мы становимся на
его сторону и выражаем готовность помочь ему в борьбе с окружающим миром. Мы
показываем также и взрослому невротику, что хотим по-
36
А.Фрейд
мочь ему и поддержать его, и при всех семейных конфликтах мы всегда принимаем
его сторону. Следовательно, и в данном случае мы становимся интересными и полез-
ными для него людьми. Вопрос о влиянии сильной личности и авторитета тоже играет
здесь важную роль. Наблюдение показывает, что в первоначальных стадиях анализа
опытному и пользующемуся всеобщим уважением аналитику гораздо легче удержать
своих пациентов и обеспечить себя от их "бегства", чем молодому начинающему
аналитику. Первому далеко не всегда приходится испытывать на себе во время
первых сеансов стольких проявлений "отрицательного перенесения", проявлений
ненависти и недоверия, как последнему. Мы объясняем себе это различие нео-
пытностью молодого аналитика, недостатком такта в обращении с пациентом, его
поспешностью или слишком большой осторожностью в толкованиях. Однако, я полагаю,
что в данном случае следовало бы принять во внимание чисто внешний момент,
связанный с авторитетом. Пациент спрашивает себя не без основания: что это за
человек, который вдруг претендует на то, чтобы стать таким огромным авторитетом?
Дает ли ему право на это его положение во внешнем мире или отношение к нему
других здоровых людей. Мы не должны трактовать это обязательно как оживление
старых побуждений ненависти; в данном случае мы имеем дело скорее с проявлением
здорового, критического ума, дающего знать о себе перед тем, как пациент по-
падает в ситуацию аналитического перенесения. При такой оценке положения вещей
аналитик, пользующийся известностью и уважением, имеет те же преимущества, что и
работающий с детьми аналитик, который с самого начала является более сильным и
более взрослым, чем его маленький пациент, и который становится сильной
личностью, стоящей вне всякого сомнения, когда ребенок чувствует, что его
родители ставят авторитет аналитика выше своего. Следовательно, основные
элементы такого подготовительного периода лечения, о которых я говорила выше,
имеют место и при анализе взрослых пациентов. Но мне кажется, что я неправильно
формулировала свою мысль. Было бы правильнее сказать: в технике анализа взрослых
людей мы находим еще остатки тех мероприятий, которые оказались необходимыми в
отношении к ребенку. Пределы, в каких мы ими пользуемся, определяются тем,
насколько взрослый пациент, которого мы имеем перед собой, остался еще незрелым
и несамостоятельньш суще-
Лекцчя 2 Приемы детского анализа
37
ством и насколько он, следовательно, приближается в этом отношении к ребенку. До
сих пор речь шла только о подготовительной стадии лечения и о создании
аналитической ситуации. Допустим теперь, что аналитику действительно у далось с
полющью вышеприведенных мероприятий завоевать доверие ребенка, что ребенок
пришел к сознанию своей болезни и, руководствуясь своим собственным решением,
стремится теперь изменить свое состояние. Таким образом, мы стоим перед вторым
вопросом, перед рассмотрением тех приемов, которыми мы располагаем для
собственно аналитической работы с ребенком. В технике анализа взрослых пациентов
мы имеем четыре таких вспомогательных приема. Мы пользуемся, во-первых, всем
тем, что может нам дать сознательное воспоминание пациента, для составления
возможно более подробной истории болезни. Мы пользуемся толкованием сновидений.
Мы перерабатываем и толкуем свободные ассоциации, которые дает нам
анализируемый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197