я намерен пустить пулю в лоб твоему мужу, если ты вздумаешь сопротивляться.
— Господи боже! — вздохнула молодая женщина.
— Я не уйду отсюда, пока не обниму тебя. Подойди лучше ко мне и не сопротивляйся. Поняла?
В словах милязима звучала непреклонная воля, которую турки умеют облекать в чрезвычайно мягкую форму. Балкана отлично знала, что всякая борьба бесполезна. В таких случаях единственным спасением для женщины было бегство. Балкана не успела бежать,— стало быть, приходилось покориться. К тому же турецкие и вообще восточные обычаи не допускают никакого сопро-
тивления со стороны женщины, попавшей в руки мужчины. Библейские женщины, например, никогда не сопротивлялись воле мужчин. Заповедь запрещает последним «пожелать» женщину. Вот почему на Востоке женщины запираются. Лишенные всякой инициативы, они не могут противиться желаниям мужчин, от которых их могут защитить только каменные стены, запоры, но отнюдь не собственная их воля. Вот почему оставленная мужем Балкана не видела никакой возможности противостоять желанию турка. Ее стесняло только присутствие Стояна. Но как тут быть? Выдать его она боялась. Вздохнув, Балкана подошла к очагу. Когда молодая женщина нагнулась к огню, турок погладил ей ноги и чмокнул губами. Балкана делала свое дело, не обращая на него никакого внимания. Милязим продолжал в том же духе... Посидит себе, покурит трубку и снова примется ласкать женщину. Наконец, он обнял ее за талию, притянул к себе, отложил в сторону трубку, и... в этот момент его схватила пара здоровенных рук, и он оказался опрокинутым навзничь. Все это произошло в одно мгновение. Балкана вскочила, закрыла глаза руками и выбежала из избы.
В горнице милязим барахтался на полу, а Стоян, придавив турку грудь коленом, изо всех сил сжимал ему горло.
Грождан между тем Преспокойно сдирал кожу с только что убитого ягненка, который висел на деревянном гвозде, вбитом в столб. Увидев жену, которая выбежала из дома, закрывая глаза руками,, он окликнул ее:
— Балкана!
— Ах! — воскликнула крестьянка, отнимая руки от лица.
— Что случилось? — спокойно спросил муж.
— Стоян...
— Что Стоян?
— Не знаю, ах!
— Турок увидел Стояна? — испуганно спросил Грождан.
— Ах... нет!..
— Если нет, то и слава богу,— заметил успокоенный муж.
— Стоян турка увидел.
— Не мудрено... Он ведь стоял за одеждой. Что ж делать? Нельзя же было его вывести.
— Он сам вышел...
— Вышел? — спросил встревоженный мужик.
— Как только турок обнял меня, он выскочил...
— И помешал турку! — крикнул Грождан, выпустив из рук ягненка.
— Помешал.
— О, горе нам, горе! ну, и что же?
— Не знаю, я убежала, а они там...— Она указала на дверь.
— Там! — повторил Грождан и сделал несколько шагов по направлению к дому...— Там все тихо...— Он сделал еще несколько шагов и посмотрел на жену, которая в оцепенении стояла у столба. В ее взгляде выражалось недоумение и испуг.
— Почему там тихо?..— удивлялся Грождан.
А причина была простая: пока муж и жена разговаривали, Стоян задушил турка. Напрасно милязим извивался,— Стоян, не произнося ни слова, с яростью пантеры душил его и разжал руки только тогда, когда жертва перестала шевелиться.
— А!..— воскликнул он, стоя над трупом. —Вчера я должен был плясать перед тобою вместо медведя, а сегодня ты хотел обесчестить нашу женщину... Ах ты... собачий сын!
Обрывки слов донеслись до Грождана, и ему показалось, что в горнице разговаривают. Успокоившись немного, он подкрался к дверям, как бы желая подслушать, о чем идет разговор. Дверь была открыта. Прижавшись плечом к косяку, он заглянул внутрь и увидел, что милязим лежит, а Стоян стоит над ним. Грождан удивился, посмотрел на жену, которая стояла не шевелясь, и пожал плечами. Стоян подозвал его:
— Грождан! видишь?
Крестьянин ничего не понимал. Он стоял в дверях, не смея перешагнуть порог.
— Я задушил турка.
— О!..— ужаснулся Грождан.
— Да, я задушил его... не дал обесчестить твою жену.
Грождан остолбенел.
— Видел ли кто, как он входил в твой дом?
На этот вопрос Грождан ничего не ответил. Он только крикнул жене:
— Он убил турка!
Балкана всплеснула руками, отчаянно завопила и кинулась бежать в деревню.
— Беда! — крикнул Грождан и помчался вслед за ней.
Стоян выбежал на улицу и несколько раз крикнул:
— Стой! Стой! — Но ни Грождан, ни Балкана не отозвались. Он махнул рукой, вернулся, в нерешительности посмотрел на избу, потом на механу, наконец надел шапку, выбежал во двор, оглянулся, направился к полю и вскоре исчез за холмом.
Между тем крики Грождана и Балканы произвели в деревне переполох. Женщины выбегали из домов и тотчас же скрывались, мужчины с недоумением глядели в небо, как будто оттуда свалилось на них несчастье. Тишина летнего утра нарушалась только жужжанием комаров.
Наконец Балкана остановилась и, когда ее окружили со всех сторон, сказала:
— Горе нам! Стоян турка убил. Прибежал Грождан и повторил:
— Горе нам! Стоян турка убил!
Все были поражены этим известием. Собрались соседи, явился и чорбаджия.
— Что?.. Как?.. Где?..
Грождан рассказал, как пришел милязим, как приказал ему уйти и остался с его женой. Рассказывал он об этом спокойно, словно так и должно быть. Он обвинял во всем Стояна.
— Какой Стоян? — спросил его кто-то.
— Сын механджи Пето.
— Откуда он взялся?
—Не знаю... Пришел ко мне, сел у очага, а когда пришел турок, спрятался за одеждой.
Теперь уже не было никакой возможности скрыть убийство. Чорбаджия не знал, что предпринять. Наконец, решили связать Грождана и отправить в Систово, но сперва надо было зайти в механу, чтобы забрать Стояна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87