— Имена? — спросил следователь.
— Я знаю только двоих — Стояна и Станко. Что же касается третьего, то если б я увидел его, наверняка узнал бы.
— Это ты говоришь о первой сходке, в саду. Так я и велел назвать ее в протоколе: «сходка в саду». Ты мне расскажи о второй, в комнате.
— Ничего не знаю, эфенди-бей.
— Ведь жена и дочь приходили к тебе.
— Приходили, но и они ничего не знают.
— А прислуга?
— И прислуга ничего не знает...
— Гм... Знаешь, я начинаю подозревать, что и ты замешан в этом деле.
— Вот провалиться мне сквозь землю, если я хоть сколько-нибудь к этому делу причастен. Вот, ей-богу...
— Не божись напрасно, — остановил его бей, — я совершенно уверен, что ни во что подозрительное ты не замешан, тем более, что если б не ты, я и не знал бы о сходке в саду, и все-таки факты против тебя.
— Что же мне делать? — заныл хаджи Христо. — Как мне сказать, чего не знаю?
— А ты разузнай.
— В тюрьме?..
— Гм... ты хочешь, чтобы я освободил тебя? Ладно... Хаджи Христо просиял и с благодарностью взглянул на следователя.
— Я выпущу тебя, но с одним условием.
— С каким же? — забеспокоился хаджи Христо.
— Ты дашь мне еще сто меджидие и будешь разузнавать.
— Так пришли мне сегодня жену.
— Зачем?
— Чтоб послать ее за деньгами.
— Ты их сам возьмешь. Я ведь тебе верю... ты человек добросовестный и честный,— следователь произнес это слово без запинки,— тебя сейчас же отпустят, только я расскажу тебе, как ты должен поступать в будущем.
— Как же? — спросил купец, успокоившись.
— Прежде всего надо быть осторожным. Прямо ты никого не расспрашивай, действуй как бы невзначай. Прикинься болгарским патриотом. То, что ты сидел в тюрьме, значительно облегчает задачу. Дураки и теперь уже говорят: «Каков хаджи Христо! Кто бы подумал!» Вот ты и начни откровенный разговор с одним, с другим, а я между тем произведу у тебя обыск. Может быть, удастся что-нибудь найти в той комнате, где жил Стоян.
— Когда же будет обыск?
— Да вот на днях. Живет кто-нибудь в той комнате, которую занимал Стоян?
— Нет, никто не живет.
— Смотри же, чтобы там никто ничего не трогал. Я прикажу вызвать тебя на допрос, а оттуда пойдешь домой.
Хаджи Христо не пришлось долго ждать. Через полчаса после ухода Аристархи-бея явился заптия и повел арестанта в следственную комиссию. Здесь Аристархи-бей в присутствии аги, секретаря, писаря и нескольких переводчиков из иностранных консульств начал допрос. Прежде всего он поинтересовался сходкой в саду.
— Кто был на этой сходке?
— Стоян, Станко и еще какой-то паренек.
— А ты не принимал участия, в сходке?
— Нет, не принимал.
— Как же ты о ней узнал?
— Я видел их из окна.
— Почему ты их сразу не назвал?
— Я только теперь вспомнил.
— Когда тебе их назвали, — упрекнул его следователь. — Ну, а во второй сходке кто участвовал?
— Меня тогда не было дома.
— Но ты слышал о ней?
— Слышал, но не придавал никакого значения.
— Знаешь ли ты о том, что заговорщики были в масках?
Этот вопрос произвел ожидаемый эффект. Переводчики иностранных консульств с удивлением посмотрели на Аристархи-бея, который отвечал им торжествующим взглядом: «Вот видите, мол, до чего доходит!» — а хаджи Христо между тем говорил:
— Кажется... не знаю... меня дома не было, а Стояна я считал положительным человеком.
— Вот видишь, как обманчива внешность, — поучал следователь.— Надо полагать, что впредь ты будешь более осторожным при выборе помощников. Из-за этого твоего служащего против тебя накопилось так много подозрений, что ты сам чуть было не попал на скамью подсудимых. Но правительство султана не считает возможным на основании одних только подозрений привлекать к суду людей, тем более таких, которые известны своим безупречным поведением. Поэтому ты свободен от обвинений, с тем, однако, условием, что ты обязуешься являться на допрос всякий раз, когда это потребуется, и освещать по возможности темные стороны этого преступного дела, которое ведет к убийствам. Всякий заговор неминуемо влечет за собой подобные последствия.
Речь эта, рассчитанная на представителей иностранных консульств, чрезвычайно понравилась последним. Переводчики одобрительно покачали головами. Ари-стархи-бей тут же приказал снять оковы с хаджи Христо и усадил его возле себя.
— Наверно, ты торопишься домой,— сказал он любезно,— хочется скорее повидать жену и дочку? Я это отлично понимаю, но подожди немного. Ты понадобишься здесь.
Хаджи Христо уселся на диван. Ему подали кофе и трубку. Аристархи-бей стал объяснять переводчикам по-французски, зачем заговорщикам нужны маски. — Они поступают просто — по улицам ходят без масок и надевают их, только входя в дом, чтобы домашние не могли их узнать. Этим они чрезвычайно затрудняют следствие, но все же мы теперь напали на след.
В этот момент ввели Станко.
Аристархи-бей взял в руки какую-то бумагу и, обращаясь к арестованному, спросил:
— Шестого мая сего года ты находился в саду Христо?
— Не помню, когда именно это было, но я действительно был однажды в саду Христо.
— Вы были втроем?
— Да, втроем.
— Назови имена тех, кто был с тобой.
— Я не могу их назвать. — Почему?
— Потому что находившиеся тогда со мной в саду лица могут подвергнуться преследованиям. Я готов отвечать за себя, но других не стану подвергать опасности... Совесть не позволяет мне так поступать.-
— Однако совесть не помешала тебе принимать участие в преступных делах.
— То, что ты называешь преступными делами, у людей называется добродетелью.
— Ты забываешь, что у тебя есть жена и дети.
— По крайней мере жена моя не будет стыдиться мужа, а дети — отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87