Звуки все приближались, и. наконец из мрака выступила фигура Петра, за которым следовал Стоян. Никола не пошевелился. Петр поздоровался с ним, Никола что-то пробормотал в ответ.
— Я приехал с утренним поездом из Варны,— начал Петр,— и пришел освободить вас из неволи. Я уже послал телеграмму в Гюргево. Но весь сегодняшний день вы должны пробыть в подземелье...
— Раз есть свет и пища,— заметил Стоян,— это пустяки. Когда я сюда попал, то первое время чувствовал себя отвратительно... Темно было, хоть глаз выколи... Я не думал, что темнота так действует... Пока не пришла Мокра, я не знал, что делать...
— Сегодня же ночью я переправлю вас на тот берег.
— Только не меня,— угрюмо перебил Никола. — Ты не хочешь?
— Пусть Стоян едет, идет, плывет — словом, поступает как ему угодйо,— я остаюсь в Рущуке.
— Так тебе подземелье понравилось?
— Из подземелья я выйду.
— А дальше что?
— Ничего.
— Ты только беду на нас накликаешь..
— Я как-нибудь сам справлюсь.
— Турки разыщут тебя и арестуют. Никола ничего не ответил.
— Отправляйся лучше со Стояном.
— Я не хочу отправляться вместе со Стояном,— перебил Никола.— Нет, с кем угодно, только не со Стояном.
— Что это значит?—спросил Стоян.—Чем я тебя обидел?
— Мы еще потолкуем об этом... а пока... не говори со мной, не то...— Он показал кулак.
— Вот те на! — воскликнул Петр.— Теперь, когда гер-цеговинцы дерутся с турками, когда мы обязаны думать только о Болгарии, когда и нам надо взяться за оружие, чтобы завоевывать свои права, когда у нас не должно быть и тени раздора,— теперь болгарин на болгарина, апостол на апостола руку поднимает. А ведь вы оба трудились над пробуждением народа... Ах, Никола!..— возмутился Петр.
Никола одумался, опустил руки и, раскрыв рот, смотрел на Петра.
— Не понимаю, что с ним случилось,— начал было Стоян.
— Должно быть, ты его обидел,— заметил Петр.
— Да как же это так? Мы просидели несколько часов в тайнике, гуляли по саду, потом спустились в колодец и здесь в подземелье отлично ладили... Я уснул и спал,, пока ты не разбудил меня, и вот теперь...— он указал рукой на Николу,—без всякой причины...
— Без при-чи-ны? — процедил Никола.
— Должно быть, ты ему сказал что-нибудь.
— Что я мог ему такого сказать?
— Не в том дело, что он сказал,— обратился Никола к Петру,— а в том, чего не сказал.
— Ну? — спросил Петр.— Объясни, в чем дело, объ-яснитесь, помиритесь и пойдете вместе турок бить.
— Ах! — отвечал Никола, поднимая руку.— Бить турок я пойдут и дай бог, чтоб они меня убили. Но со Стоялом мириться не стану... Пусть нас турецкие пули рассудят.
— В чем же дело? Никола вздохнул.
— Ни говорить, ни думать об этом я не хочу... Я только потому не трогаю Стояна, что он идет под турецкие пули.
— Так ты не останешься в Рущуке? — Посылай меня куда хочешь.
— Не туда, куда я хочу, а туда, куда это необходимо. Один из вас исходил вдоль и поперек восточную, другой — западную Болгарию. Вы собрали множество фактов, которые надо сопоставить с другими собранными уже сведениями для составления плана народной войны...
Теперь вы не принадлежите себе. Ни один из вас не имеет прав рисковать головой, в которой хранятся необходимые сведения. Когда пойдете на войну, тогда рискуйте.
— Пойдем на войну... ура! — воскликнул Никола, бросаясь в объятия Петра.
— Подай ему руку! — промолвил Петр, указывая на Стояна, когда улегся первый взрыв восторга.
— Ему?.. нет!.. между ним и мною стоит... э... не скажу... Если мы только оба останемся живы и здоровы, то, когда кончится война, я с ним поговорю... станем друг против друга с револьверами в руках и будем стрелять до тех пор, пока один из нас не свалится замертво.
— Вот тебе на! — воскликнул Стоян, а потом прибавил шутливо: — Надеюсь, прежде чем мы начнем стрелять друг в друга, ты скажешь мне в чем дело?
— Скажу... да, скажу.
— А пока посидите тут до вечера и постарайтесь не., съесть друг друга,— пошутил Петр.— Вот вам еда, Анка приготовила. Вечером я к вам приду, так как надо будет дать вам кое-какие поручения. До свидания!
— До свидания! — ответили вместе Никола и Стоян. Никола остался, а Стоян пошел проводить Петра.
— Что ты ему сделал? — спросил Петр.
— Право, не знаю... Я припоминаю все наши разговоры и никак не могу догадаться.
— Гм... Ищите женщину... Не говорили ли вы о женщинах?
— Говорили... но это было в саду... потом мы спустились в колодец, и Никола совершенно спокойно и дружелюбно рассказывал мне о подземелье... Перед тем, как мне уснуть, он показался мне каким-то странным: не хотел пить водку, не отвечал на вопросы... Но я не обратил на это внимания... Мне самому хотелось спать, и я думал, что он тоже дремлет.
— Что это на него наехало?
Вопрос так и остался без ответа. Стоян проводил Петра, а потом вернулся к нише, где прежде спал. Здесь стояла корзина с провизией, заботливо приготовленной. Стояну хотелось позвать Николу, но как есть вместе с человеком, который тебя возненавидел? Он при-
нялся за еду один, намереваясь съесть половину, но еды было так много, что для Николы осталось три четверти.
Однако Никола не приходил.
От нечего делать Стоян зажег свечу и отправился осматривать подземелье. Он пожалел, что не занимался раньше археологией: тогда он мог бы по форме камня, по характеру постройки и по качеству цемента определить, когда подземелье было сооружено. В одном только он не сомневался: подземелье построили не турки, ибо они не охотники до каменных построек. Ведь даже в период наивысшего расцвета их могущества турки не верили в прочность созданных ими политических учреждений. Нет, не турки сооружали эти фундаментальные галереи и залы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87