.
Когда молодой человек начинает повторять слова «она», «ей», это означает, что появилась особа, которая если еще и не вполне завладела его сердцем, то грозит завладеть им.
— Она... она...
Во время работы в портняжной мастерской это слово не давало ему покоя. Он, собственно говоря, думал о вазе. Никола зарабатывал столько, что мог ежемесячно откладывать десять куруш, то есть два франка. У него накопилось уже около двадцати франков. Эти деньги Никола предназначил на покупку приличной одежды.
«Э... с одеждой... придется повременить,— говорил он себе.— А вот вазу купить надо».
Разбитая ваза все время стояла у него перед глазами, и он был уверен, что найдет такую в посудной лавке. В полдень хозяин отпускал портных на один час. Никола воспользовался этим, чтобы отправиться в лавку.
— Есть у вас ваза для варенья? Купец смерил его взглядом и спросил:
— Ты для себя покупаешь?
— Нет, я разбил чужую вазу и теперь должен купить новую.
— Какую?
— Какую?.. красивую.
Купец показал ему простую стеклянную вазу.
— Нет, не то,— сказал Никола.
Купец показал цветные: зеленую, голубую, розовую,— но Никола все повторял: «Нет, не то».
— Может, ты хочешь граненую или хрустальную? — с, досадой спросил его торговец.
— Должно быть, хрустальную,— отвечал Никола.
— А сколько у тебя денег?
— Пятьдесят куруш.
— Так ступай принеси еще пятьдесят, тогда потолкуем.
В других лавках повторилась та же история. Один купец показал ему вазу, очень похожую на разбитую, и запросил шестьдесят пять куруш. Может быть, купец и уступил бы, но Никола не был уверен, точно ли та ваза была такая же, и поэтому не решился ее купить.
История с вазой очень беспокоила Николу. Он сожалел, что не захватил с собой осколки. Он ходил понурив голову и все думал о разбитой вазе и о девушке. Такая задумчивость к добру не приводит. В ближайшее воскресенье, когда Никола сидел в читальне, пришел Стоян. Усевшись около Николы, он спросил его на ухо:
— Ты был у Станко?
— Ах нет, позабыл!
— Вот видишь!
— Право, не знаю, что со мной случилось. Совсем забыл.
— Ведь вчера была суббота?
— Да, суббота. Суббота, среда... среда, суббота... Я ходил в среду, но зря, а о субботе забыл. Пойду сегодня вечером.
— Застанешь ли ты его дома?
— Не понимаю, как я мог забыть...— Затем, понизив голос, он спросил:— Как Иленка?
— Что? — с удивлением спросил Стоян.
— Она не сердится на меня?
— За что?
— Да за эту проклятую вазу!
— Что ты!..— успокоил его Стоян.
Никола вздохнул и через некоторое время снова спросил:
— А можно ее видеть?
— Почему же нет?
«Чудесно... чудесно...» — повторял про себя Никола.
И спустя несколько минут вышел из читальни и направился к дому хаджи Христо. Войдя во двор, он остановился в нерешительности, не зная, что предпринять, чтобы увидеть девушку. К счастью, вышла служанка, и он попросил ее вызвать Иленку.
— Зачем тебе? — спросила служанка.
— Мне надо с ней поговорить. — О чем?
— О хрустальной вазе.
— Ступай вот туда,—сказала она,—а я пойду ей скажу.
Комната, в которую он вошел, была обставлена диванами, но в ней не было никаких украшений. Это был мусафирлык, куда приходили посетители, не имевшие особо важных дел с хаджи. Здесь же хаджи Христица, то есть жена хаджи Христо, принимала купцов и торговок. Это была своего рода приемная. Служанка подумала, что «коконица» (так прислуга, подражая задунайскому обычаю, называла Иленку) хочет поговорить с приказчиком из посудной лавки, и потому она провела Николу в эту комнату. Едва Никола успел сесть на диван, как появилась девушка. Он вскочил.
— А! — не то удивленно, не то вопросительно произнесла она.
— Я пришел...— начал он.
— Здравствуй!
— Я только на минуту, по делу...
— По какому?
— Вот, видишь ли,— запинался он,— эта ваза...
— Ваза? Уж не та ли, что ты разбил?
— Да, да! Я хочу спросить: есть ли у тебя еще одна такая же?
— Есть,— ответила она несколько удивленно.
— Точно такая же? — Точно такая же.
— Я бы хотел на нее посмотреть.
Иленка взглянула на него с удивлением, а потом сказала:
— Хорошо... подожди немного, вот я принесу тебе варенье и воду... тогда увидишь.
— Нет,— возразил Никола, протягивая руку.— Я не стану ни варенье есть, ни воду пить. Мне только хочется взглянуть на вазу, чтобы купить такую же.
— Так тебе понравилась эта ваза?
— Я не потому хочу ее купить, что она мне понравилась.
— А почему же?
— Чтоб тебе убытку не было. Если разбил — значит, должен купить другую.
— Что это ты придумал? — возразила Иленка.— Вот еще!
— Ведь я ее разбил.
— Да ведь ты не один разбил ее.
— Как так?
— Вместе со мной... Ты и я, мы оба вместе...
—Ты и я, мы оба вместе! — повторил молодой человек, как бы пораженный сочетанием этих слов. — Разбили,— докончила Иленка.
— О нет! — запротестовал Никола.
— Разве я не должна была предостеречь тебя, видя, как ты поднял вазу вместе с ложечкой? Я даже больше тебя виновата.
— Э,— откликнулся Никола недоверчиво.— Это пустяки... Я разбил, и я должен купить другую. Это будет справедливо. Это мой долг.
— Долг? — повторила девушка серьезно.— У тебя и без того есть долг. Служи Болгарии, вот это будет правильно.
— А! — воскликнул Никола.— С чего ты вздумала говорить мне об этом?
— Стоян рассказывал нам о тебе, говорил о твоем прошлом и о том, какой избрал ты себе путь. Так вот мне и кажется, что ты не должен забивать себе голову этой вазой. Что такое ваза в сравнении с родиной?
— Верно, верно,— повторял Никола, глядя на Илен-ку загоревшимися глазами.
— О вазе ты забудь.
— Забыть-то забуду, но...
— Что такое? — спросила она спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87