А между тем двое мальчиков умерли. Это ужасно!
— Вы были в Метелице в сорок втором?
— Я? Да... припоминаю, был. Мы добились разрешения открыть школы. Пришлось ездить по области, организовывать, инструктировать учителей. В то время приходилось лавировать, чтобы и детей учить по-нашему, и уберечь школы. В Метелице я был в августе сорок второго. К тому времени детдом распался, и Лапицкий сидел дома. Избили его немцы зверски, как еще не повесили. А могли бы, очень просто.
— Вы знаете о его связи с отрядом Маковского?
— Да-да, он был связан с партизанами, с этим Маковским, бывшим председателем метелицкого колхоза. Мужественный человек,— сказал Чесноков не то о Маковском, не то о Лапицком.— А в чем дело, почему это вас интересует?
— Родители пострадавших детей обвиняют Лапицкого в сотрудничестве с немцами и требуют возмездия. В торговле детской кровью обвиняют. Не шутка,— проговорил Врунов, украдкой следя за реакцией Чеснокова на это сообщение.
— Что вы говорите? Невероятно! Но какие родители, ведь дети — сироты... Хотя нет, трое из них, как мне помнится, метелицкие. Вот так штука-а... Но это клевета, не правда ли? Клевета?
Врунов с досадой заметил, что Чеснокову хочется узнать его мнение прежде, чем высказывать свое. И это не предвещало ничего хорошего в прояснении дела Лапицкого.
— Я и сам хотел бы знать. Для того и пришел к вам.
— Конечно, клевета! Не мог Лапицкий пойти на такое преступление. Понимаете, не мог. Он добрый... Да-да! — обрадовался он найденному вдруг определению характера Лапицкого и продолжал убежденно: — Я его давно знаю. Немного простоват, но — добрый. Представляю, как он удивится, узнав о таком нелепом обвинении.
— Лапицкий арестован, и на него заведено дело,— сказал Врунов спокойным голосом и в то же время ожидая от Чеснокова возмущений.
— А-ре-стован?!
Вместо возмущения на лице Чеснокова появилась растерянность и, как показалось Брунову, испуг. В следующее мгновение он с видом крайнего удивления вздернул бро-
ви. Для неискушенного человека все это должно было остаться незамеченным.
«За свою шкуру дрожит,— подумал Брунов с раздражением.—Какого черта, ведь за ним ничего не числится! А может, что и есть? Интересно...»
— Да, арестован,— повторил он.
— И это серьезно, есть подтверждения его вины?
— Все материалы, которыми мы располагаем, против Лапицкого.
— Невероятно.— Чесноков встал из-за стола и, пожимая плечами, взволнованно заходил по тесному кабинету.— Это ж надо! Никогда бы не подумал...
— О чем не подумали бы?
— Ну... о том, что Лапицкий окажется предателем.
— Я этого не сказал.
— Но дело...
— Оно еще не закончено.
— Да-да, конечно,— засуетился Чесноков и еще быстрей забегал по кабинету.— И все-таки... Вот и верь после этого людям. Таким добреньким казался.
— Но вы же его давно знаете, Илья Казимирович, и уверены, что Лапицкий оклеветан.
— Ах, дорогой Павел Николаевич, разве можно быть в ком-нибудь уверенным. После этой войны, после всего, что творилось в оккупации. Как я его знаю?.. Да, знаю, по служебным делам приходилось встречаться. Он всем нравился... как работник. Вот ведь, а? Поистине, чужая душа — потемки.
— А как же его доброта?—уже не скрывая издевки, спросил Брунов.
Чесноков остановился посередине кабинета, взглянул на Брунова и сделал обиженное лицо.
— Смеетесь? Да-да, смейтесь, имеете основания. Что поделаешь, в психологии я всегда хромал.— Он уселся на прежнее место и поджал губы.— Сколько раз ругал себя за излишнюю доверчивость...
Брунов уже давно понял, что разговор этот бесполезный. Чеснокова и силком не затянешь в безнадежное дело Лапицкого. Открываться же перед ним в своих надеждах на его показания Брунов как следователь не имел права. Это бы означало подсказывать свидетелю ответы.
Узнавать ему больше нечего было, продолжать разговор не хотелось. Но все же сказал:
— А Лапицкий на вас надеялся, Илья Казимирович.
— В каком плане?
— Был уверен, что вы станете его защищать.
— Ну нет, Павел Николаевич. На каком основании -— ащищать? Каждый должен... должен нести ответ за свои
дела. В этом смысле для меня принцип важнее старого знакомства.— Чесноков сделал ударение на слове «старого».
— Да-да, вы правы,— проговорил Брунов задумчиво.— Каждый должен нести ответ. Каждый! Ну что ж, спасибо за информацию.
Чесноков выскочил из-за стола и проводил Брунова до самого выхода на улицу, болтая при этом без умолку о посторонних вещах, как будто разговора о Лапицком и не было.
«Плохи твои дела, Лапицкий. Плохи,— думал Брунов, сидя в машине.— А этот Чесноков оказался подленьким че-ловечишкой. Вот на кого я бы с удовольствием завел дело. Надо еще раз проверить. Только вряд ли за ним что-либо числится».
Надежды па Чеснокова не оправдались, последний шанс ускользал из рук Лапицкого. Но странное дело, чем труднее становилось положение Лапицкого, тем больше убеждался Брунов в его невиновности. А как это докажешь? Делу дан ход, теперь не остановишь, иначе тот же Мали-нин заведет новое дело на него, на Брунова, и будет прав. Действительно, на каком основании отпустит он Лапицкого? Этот вариант отпадал. Да и сам Брунов еще не уверен в честности учителя, доверяться же интуиции он не может. Передать дело в суд, материала достаточно? Нет, и еще раз нет! Брунов после этого перестанет себя уважать. Остается одно: найти подлинные доказательства невиновности учителя. Но где их искать? И есть ли они вообще?
Следствие затягивалось на неопределенный срок.
Прошло три дня. Тимофей не возвращался.
Первый день в семье Лапицких возмущались беспричинным арестом Тимофея и были уверены, что назавтра он вернется, второй день прошел в ожидании и тревоге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177