«Может, сегодня? Амнистию ж давно объявили». С колхозного поля торопилась домой и, семеня дробными шажками по улице, вглядывалась в сгорбленных в три погибели старух в надежде услышать от них радостную весть. Но бабки молчали безучастно, и она бежала дальше, злясь на их старческую слеповатость: у таких под носом пройди — не заметят.
Однако Тимофея не было, дома она заставала одного Максима, а в субботу еще и Анюту, которая регулярно при-
езжала на выходной повидаться, помочь управиться на огороде да запастись на неделю харчами.
Вот и сегодня в хате оказался один Максим. Он уже поел, засунул горшки обратно в печку, вымыл за собой тарелку и сидел на диване какой-то отрешенный, без привычной книжки в руках. Она даже удивилась: Максим и сидит без дела! Не прихворал ли? Вон и с лица переменился.
— Ты чего, Максим, ай заболел?
— Нет, тетя Прося, здоров я.
— Покажись-ка,— обеспокоилась Прося.— Какой-то ты сегодня...
— Батька мой вернулся.
— Захар? Где он, у нас? —Она растерянно оглянулась, пошарила взглядом по хате, но, поняв, что его здесь нет, смутилась: в самом деле, не прячется же он за ширмой.— Откудова знаешь, виделся? Ну, говори, чего молчишь!
— В Ново-Белице еще видел...
— Ну!
— Приехал он, у Васильковых. Я с поезда следом шел, видел. Дядька Алексей как раз дома был, зазвал к себе.
— Ага, дружки они, с молодости еще. Говорил с ним?.. Ну да, чего это я, следом же... Значит, это... так и не подошел?
— Нет.
— Чего ж ты? Как-никак батька.
— Не знаю.— Максим потупился и покраснел, прикусывая от волнения нижнюю губу.
— Ну, ничего. Ничего, он явится. Вот покалякает с Алексеем и придет. Дружки они, с молодости. Так, значит.... Ты-то как думаешь, а?
— Не знаю.
Прося наконец справилась с растерянностью и сказала, подойдя к Максиму и присев рядом на диван:
— Вот что, Максим, ты знай: в этой хате место для тебя всегда найдется.
— Да, тетя Прося.
— Нет, ты усвой хорошенько: здесь твоя семья. Уразумел? Семья твоя здесь! Крепко это помни.
— Я понимаю.
— Вот и добре, вот и ладно. Ты человек взрослый, сам себе хозяин —это тоже усвой. Ну, пойду я, ты делай свое, придет он.
Прося не на шутку обеспокоилась: что будет с Максимом? За эти годы он стал ей как родной, до того родной,
что она уже не делала различия между ним и Анютой. Она его вырастила, выкормила, поставила, на ноги, она настояла на окончании десятилетки, отговорив от затеи после седьмого класса идти в колхоз, как сделали это его ровесники. Анюта — совсем другое, учеба ей давалась трудно, потому и отправила в техникум, но Максим... Она дала себе слово: ноги протянет, а выучит этого способного хлопца. Сколько помучилась, укрепляя хилое Максимово здоровье, сколько тревожных ночей провела у его постели, когда болел! А теперь что же: явился батька, чтобы отнять его у нее? Нет, Захар чужой ему человек, посторонний, не он рожал, в конце концов Полина — сестра родная, а таких кобелей много по свету шастает. Батька... Сколько их найдется на готовенькое! Враг он Тимофею, ей, Просе, враг, значит, и Максиму родня на словах только. Да и пойдет ли хлопец к такому батьке...
Это беспокоило больше всего. Легко убеждать саму себя, но как решит Максим? Что там ни говори, каким бы гадом Захар ни был, но он батька. Она верила в Максима, видела, что стала для него второй матерью, и все же сомневалась. Единая кровь — не шутка, никто не знает, где и как она заговорит. Тем более что Прося ни разу не позволила себе за все эти годы сказать о Захаре плохое слово, не говоря уже о том, чтобы настраивать сына против отца. Максим умный хлопец, сам поймет, что к чему. А про своего батьку он знает и без нее — в деревне тайну не укроешь. Да и что тут за тайна? Бандюга и клеветник!
Прося занималась обычными вечерними делами: замешивала еду поросенку, загоняла кур на насест, промывала подойник, готовясь к приходу с выгона метелицкого стада,— и все время думала о Захаре. Его возвращение обнадеживало: значит, вот-вот и Тимофей освободится. Может, и освободился, едет домой. Свет, поди, не близкий. Господи, скорее бы, душа иссохла.
Но к этой мысли примешивалось беспокойство за Максима: как он себя поведет, что надумал Захар? Разбирало нетерпение, хотелось поскорей развязать этот узел, прийти к какому-то решению, только не томиться неизвестностью.
Захар все не шел. Хорош батька; вместо того чтобы торопиться к сыну, так застрял у своего дружка, у пьянчужки этого Алексея. Прося, конечно, понимала, что у Василь-кова он хочет обо всем разузнать, прежде чем идти сюда. Но не так же долго. Неужели пьяным заявится? Только этого и не хватало.
Ждал батьку и Максим. Она это видела: ждал и волновался. Вот уже с полчаса он сидел над раскрытой тетрадкой, а ручка с сухим пером так и лежала возле чер-нильницы-невыливашки.
Когда пришел Захар, Прося не заметила. В это время она задавала корм повизгивающему нетерпеливо поросенку, спущенный же с цепи Дружок скрылся по своим делам, и предупредить хозяйку было некому.
Не видела Прося и встречи сына с батькой. Когда вошла в хагу, Максим, длинный и худой, стоял посередине горницы ровно, как жердина; Захар находился в метре от него и ладошками протирал глаза. Заметив ее, он виновато улыбнулся:
— Здравствуй, Прося.
— Здравствуй.
— Вломился вот...
Голос был его, Захаров — густой, рокочущий, разве чуток помягчел, будто осип,— но во всем остальном он лишь отдаленно напоминал себя прежнего. Могучее некогда его тело точно усохло, ужалось со всех сторон, утратило плавные округлости, приобретая взамен угловатость плеч, костистость выпирающих ключиц; стриженая голова топорщилась прореженными волосами и походила на истертую, повыдерганную щетку, как бы подтверждая, что былой шевелюре уже не отрасти;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177