ему, если он сам захочет, дадут должность, возьмут на эмирскую службу, дадут под его
начало войско». Мирзо Акрам приказал своим людям распространить слухи о таком его решении среди населения бекства.
Восэ скрывался в труднодоступной местности Гульдаре, в селении Сар-и-Обпар у своего старинного верного друга Юнуса. Неудача с налетом на бальджуанскую тюрьму опечалила Восэ, но он не считал себя все проигравшим, верил, что вновь соберет повстанцев, еще попытается освободить пленных друзей.
Остонакул от имени эмира отдал приказ захватить Восэ только живым. А Мирзо Акраму велел до захвата Восэ держать его друзей в Бальджуане живыми, с тем чтобы затем, вместе с пленным Восэ, отправить всех в Гиссар. О повелениях кушбеги Гиссара Восэ узнал от оставшихся верными ему людей, он дал себе клятву сделать все, что сможет, для освобождения друзей.
Прежде чем отправиться в Сар-и-Обпар, он разослал своих спутников в окрестности на поиски бывших повстанцев с приказом собрать добровольцев, а сам остался только с Халимом и Захиром.
Втроем они ночью прибыли в Сар-и-Обпар пешком (лошади были отданы Аюбу и другим товарищам), остановились в доме Юнуса.
Пожилой мужчина, староста селения, Юнус давно помогал Восэ. Опасаясь доносчиков, он в ту же ночь увел своих гостей в глубь ущелья и там укрыл их за одним из водопадов, под завесой низвергающейся воды.
Несколько дней все трое провели в этом укрытии. О них знали только Юнус и его четырнадцатилетний сын, по очереди приносившие им пищу. Друзья выходили ночью, прогуливались и снова, зайдя в убеяшще, прикрытое водопадом, лежали или сидели там. На земле в этом гроте была набросана солома, поверх разостлана войлочная подстилка.
В первые два дня от Аюба и его товарищей не было никаких известий. Восэ терялся в догадках: попались в руки бека? или отправились в отдаленные места?
На третий день Юнус сообщил, что о Восэ справляется какой-то муячииа по имени Сафар.
— Он пришел, говорит, из Сари-Хосора, твой знакомый,— сказал Юнус.— Хочет тебя видеть. Я ему ответил, что тебя не видел и не знаю, где ты. Но он мне не поверил: «Мне известно, что ты знаешь о местопребывании Восэ,
пойди сообщи ему о моем прибытии, назови ему мое имя: мулла Сафар; он обязательно позовет меня к себе».
Восэ удивился: откуда мулла Сафар получил о нем сведения? Он не захотел утруждать своего друга муллу — ночью по бездорожью искать водопад — и решил пойти к Сафиру сам.
Около полуночи он вместе с Юнусом появился в гостином домике старосты. В углу этой маленькой хижины горел огонь очага, в чугунном кувшинчике кипела вода.
— Похудел ты, почернел, измучен ты, Восэ! — заплакал мулла.
Прослезился и Юнус. Восэ тоже расстроился, но сдержался. Мулла Сафар, плача, жалостливо заговорил с Восэ о несчастьях, постигших народ, страданьях заключенного в тюрьму Назира.
— Ты нас извини,— сказал хозяину дома мулла,— если можно, мы бы немного задержались.
— Хорошо, досточтимый, пожалуйста,— ответил Юнус и вышел.
Друзья уселись рядком.
— Откуда вы узнали, что я здесь? — спросил Восэ.
Сафар назвал одного из друзей Восэ, три дня тому назад по его поручению вернувшегося в родной Сари-Хосор на поиски беглецов-повстанцев. Этот человек встретился с Сафаром и в ответ на его настойчивые расспросы назвал Юнуса и селение, в котором тот укрыл Восэ.
Трагедия побежденных сильно потрясла муллу, и он решил выразить Восэ свой гнев, почему-де он не послушал его мудрых советов — не поднимать народ на безнадежное восстание. Что же теперь получилось? Что натворил Восэ? Принес народу несчастье, отдал его на муки, да и свою жизнь поставил под угрозу гибели! Кровь сотен безвинных пролита бесполезно. А убийства, казни не прекращаются. Мулла твердо решил — как бы горьки ни были слова, высказать их все Восэ и заставить его раскаяться в содеянном, а потом, вместе с Восэ поискать путь к его спасению. Но, увидев Восэ в бедственном, скорбном виде, Сафар пожалел неразумного молодого друга и, вместо приготовленных гневных слов, произнес:
— Того, что потеряно, не вернешь: все, что случается с рабами божьими, то предначертано им судьбой. Я тебя не упрекаю и не виню, но я очень беспокоюсь о тебе и Назире. Знай, первый, кто будет изводиться, если, не дай бог, ты и несчастный Назир погибнете, буду я. Люблю я тебя и Назира, как родных братьев. Не знаю, чем вы меня приворожили, чем так пленили мое сердце.
Размышляя о том, как продолжать беседу, мулла помолчал. Восэ сказал:
— Спасибо, досточтимый. Хоть бы я был достоин всей вашей заботливости и ласки. Вы называете меня и Назира родными братьями, это не из-за наших достоинств, а от чистоты вашего сердца, от вашего благородства. Спасибо... Вы что-то хотели сказать мне, досточтимый?
— Сначала ты мне скажи, какие у тебя намерения? Что собираешься дальше делать?
— Если удастся, Назира и других друзей своих хочу вызволить.
— Замысел очень хороший, но как ты это сделаешь? Ведь один раз ты уже попытался, не удалось!
— Я буду пытаться еще раз, два раза, много раз, пока не вызволю их.
— Боюсь, Восэ, что, стараясь выручить друзей, ты только себя погубишь!
— Ну и пусть! Если они будут убиты — и мне жизнь не нужна.
— Хорошо, предположим, что тебе все удастся, освободишь их, а потом что станешь делать?
— Друзья советуют бежать в Афганистан... Но я не согласен.
— Не согласен... а что же другое придумаешь?
— Посмотрю... Заранее не скажешь... Сейчас я могу думать только об освобождении Назира, Назима, Одины и других, больше ни о чем.
— Не сердись на меня, Восэ, но ты обольщаешь себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146