.. Восэ узнал, что вот-вот придет миршаб, чтобы назначить и поставить здесь ночной караул. Церемонию назначения ночного караула Восэ уже наблюдал в Гиссаре, Гузаре и в Каршах. И ему пришло в голову: «Едва появится миршаб, спрошу у него о Назире».
Барабанный бой привлекал к костру все больше одетых в широкие шаровары людей — пеших и конных, вооруженных палицами, секирами, мечами, а всего больше длинными копьями. Все это были люди миршаба — ночные стражи, каждому из которых предстояло до утра принять власть над тем или иным кварталом раскинутого в широкой межгорной долине города. Плоские крыши домов вокруг предкрепостной площади заполнили маль-
чинши, девчонки и женщины в паранджах — с закрытыми сеткой из конского волоса лицами,— смена караула воспринималась в городах эмирата как ежевечернее развлекательное представление. У освещенных керосиновыми фонарями и мерцающими свечами лавок и чайных базара, полукружием охватившего эту площадь, появились, глазея на зрелище, их владельцы и поздние посетители. Пламя костра поднималось все выше, и сторожа отгоняли от огня галдящую детвору...
Вот на конях, в сопровождении своих слуг, на площадь въехали миршаб и раис, оба в поблескивающих золотым шитьем адрасных халатах. Караульные сразу разбились на группы, выстроились в ряд с трех сторон вокруг костра. Из каждой группы вышел вперед барабанщик,— их всех оказалось человек пятнадцать. Большие барабаны на крыше оружейного склада замолкли, а мелкая дробь пятнадцати барабанов рассыпалась трелью, слышимой далеко окрест...
В это позднее время площадь города, обрамленная высокими куполами, порталами и минаретами мечетей, стенами крепости, стрельчатыми сводами и нишами медресе, рядами бесчисленных плоских крыш, заполненных женщинами и детьми, освещенная гигантскими огненными языками полыхающего костра, и огни, огни, и переливчатая дробь исполняющих нескончаемый военный марш барабанов, и бронзовые лица очарованных захватывающим зрелищем людей — все вместе было фантастически впечатляющим... Забыв об усталости от долгого пути и о голоде, Восэ отнесся к увиденному с большим интересом.
В этом возбужденном настроении ему представилось нетрудным преградить путь раису и миршабу, возвращавшимся с площади. К тому же Восэ помнил, что подобный поступок в Каршах, где он осмелился задержать самого Остонакула, увенчался успехом.
— Господа! — громко обратился к ним Восэ на повороте улицы.— Хочу вам сказать, выслушайте! — А чтобы сильнее воздействовать на воображение двух приостановившихся всадников, крикнул им: — Если сейчас не скажу, то потом будет поздно!
После такого заявления, разумеется, даже гордый чиновник вынужден остановиться и выслушать: кто знает, может быть, дерзкий человек, осмелившийся преградить
пм путь, действительно сообщит что-то важное и неотложное?
Оба, натянув удила своих коней, уставились на смельчака — судя по выговору, несомненно горца.
— В |чем дело? — насупил брови раис.
— Я пришел из Каршей,— сказал Восэ,— там я видел правителя, обращался к нему, он меня направил к вам. Вы обвинили моего брата Назира из Бальджуана, поверили клевете, бросили его в тюрьму. Правитель сказал мне: «Ступай в Шахрисябз, там тебе покажут твоего брата, повидай его!»
— Ты брат Назира? — спросил длиннобородый миршаб, чуть подавшись на лошади в сторону Восэ, словно обрадовавшись этой встрече.
— Да, почтенный. Я его брат.
— Вот ты-то как раз мне и нужен! — неожиданно произнес миршаб и приказал слугам: — Берите его.
Двое слуг с палками набросились на Восэ. Растерявшийся и удивленный Восэ стал было сопротивляться: «В чем дело? По какой вине вы меня хватаете?» Но тут слуга ударил его своей красной палкой по плечу так, что Восэ скорчился от боли. С коня спрыгнул еще один прислужник, и они втроем завели за спину руки Восэ и крепко связали их.
— Отведите его в темницу! — приказал миршаб.— Скажите там, чтоб ему на ноги надели колодки. Пока не разыщется его брат — убийца, он не будет освобожден.
Задержанного ударами палок погнали вперед. Ему не дали вымолвить ни одного слова. Он понял только, что Назир не находится здесь в заключении. Может быть, его побратим сбежал?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Назир — богатырь, землепашец, горец, знатный охотник. Назир — сын Хуш-Мухаммеда, житель селения Афарди Сари-Хосорского тумена Бальджуанского бекства Восточной Бухары... Назир — честный и добрый человек, побратим Восэ, ушедший в поисках заработка из родных гор в Шахрисябз, попавший в беду, брошенный тамошним миршабом в тюрьму и теперь куда-то исчезнувший, невольно ставший причиной несчастий, которые постигли Восэ, отправившегося в далекий путь на выручку своего друга. Но что знаем мы о том, как протекала жизнь Назира до того дня, когда в селении Дара-и-Мухтор пришел к Восэ его сын и со слезами рассказал о судьбе своего отца?
Пришло время поведать читателю о невзгодах, какие пришлось пережить Назиру до того, как решил он покинуть родное селение Афарди, где — до смерти жены — ничто не нарушало его спокойствия.
Но случилось так: умерла жена, хорошая, молодая, любимая Зарагуль. В печали своей Назир понял, что никакую другую женщину он уже никогда не полюбит... Однако прошло какое-то время, не захотелось Назиру жить в одиночестве, холостяком-вдовцом... И он взял себе в жены некую некрасивую, сорокапятилетнюю, рано поседевшую вдовушку, обещавшую ему быть заботливой и хорошей хозяйкой. Эта женщина, по имени Марзия, приходилась родственницей сари-хосорскому амлякдару, который дал ей согласие на брак с охотником, известным всему тумену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146