.. Последний был любимцем эмира, и он наконец приехал из Чарджоу в Бухару по своей воле, чтобы повидать отца и проститься с ним. Однако Остонакул и кушбеги Шо Мухаммед не пустили его к отцу. Они боялись, как бы лишенный ясности ума эмир не пазначил в предсмертный час этого своего сына наследником вместо нелюбимого Абдул Ахада, которого эмир определил своим наследником уже много лет назад, наперекор порядку старшинства, но по причинам, какие считал достаточно вескими: Абдул Ахад сумел понравиться царю во время своей поездки в Петербург, был насоветован» эмиру в наследники туркестанским генерал- губернатором... Если бы почему-либо после смерти эмира восприемником престола оказался кто-либо другой, в Бухаре, по убеждению сановников, обязательно пошли бы распри и возник повод к походу на Бухару генерал-губернатора Туркестана, под предлогом защиты прав Абдул
Ахада. Ведь на престолонаследие Абдул Ахада давал согласие сам император России, а это —не шуточное дело!
Хаким, не помышлявший ни о каких кознях, а стремившийся только проститься с отцом, весь в слезах перед воротами дворца умолял разрешить ему посетить угасающего старца. Один из ходжей — зятьев эмира, живших при дворе, пожалев шурина, попросил Остонакула, чтобы тот лишь разок взял его с собой в Шйрбадан. Остонакул, рассвирепев, крикнул ходже: «Ей-богу, я сейчас сниму тебе голову!» — пригрозил ему так, что тот, испугавшись, поспешил уйти прочь...
А еще семь малолетних сыновей эмира находились в Бухаре под домашним арестом, которому подверг их Остонакул. Если бы даже они были свободны, то не решились бы из страха перед братом-наследником поехать в Шйрбадан, потому что Абдул Ахад всякий визит своих братьев к отцу счел бы происками, направленными против пего.
...Итак, все «столпы государства» сидели на большой остекленной веранде дворца Шйрбадан. Кушбеги Шо Мухаммед то и дело качал своей белой головой, пощирывая столь же белую бороду. Он чуть ли не ежеминутно повторял: «О, жаль!», показывая этим кратким неизменным восклицанием, что крайне опечален болезнью эмира.
О кушбеги Шо Мухаммеде и его сыне — главном сборщике налогов и государственном казначее Мухаммед Ша- рифе — мы до сих пор ничего не сообщили читателям. А между тем обе эти фигуры, игравшие значительную роль в правлении Музаффара, весьма любопытны и характерны для эмирата. Шо Мухаммед начал свое восхождение по служебной лестнице еще при отце Музаффара — эмире Назрулле, прозванном «мясником» за бесчисленные убийства. Шо Мухаммед был у Назруллы простым слугою, но принимал участие во всех тайных темных делах эмира. Исполняя самые жестокие и преступные повеления эмира, он был повышен в должности, стал доверенным лицом и даже советником Назруллы, достиг высших чинов и богатства. Когда, после Назруллы, эмиром стал Музаффар, то Шо Мухаммед оказался столь же нужным и ему — слава и почет этого злого гения еще более возросли, богатства стали несметными. А сын его, Мухаммед Шариф, был назначен главным сборщиком государства и государственным казначеем,— все поступления в казну с тех пор практически уже не контролировались никем, все богатства эмирата, считавшиеся собственностью эмира, фактически оказались в руках Мухаммед Шарифа и его отца Шо Мухаммеда.
Теперь оба эти властнейшие и богатейшие стяжатели просили бога, чтобы эмир поскорее умер, потому что пребывали в постоянном страхе перед его коварством и вероломством: Музаффар время от времени, по своей привычке, предавал казни разбогатевших чиновников, возведя на тех то или другое обвинение, а собственность их прибирал к рукам. Он не верил в преданность сановных слуг, относился к ним с подозрением. В данном случае недоверие эмира опиралось на слухи, будто Мухаммед Шариф тайно договорился с русскими властями Туркестана о защите последними его и родни в случае, если эмир посягнет на их безопасность. Эмир же дал приказ проверить эти слухи. При их подтверждении, будь у вельможных отца и сына даже сто жизней, ни одна не спаслась бы, а богатства, накопленные ими за долгие годы, оказались бы захваченными эмиром. Как же не желать ему смерти?!
В эти дни высокопоставленные отец и сын думали о том, как бы войти в доверие к будущему эмиру, прибрать его заблаговременно к рукам. С этой целью, еще до приезда в Бухару Остонакула, они составили план устройства пышных торжеств при водворении на престол Абдул Ахада, которого они — ах, конечно же первыми! —известят о смерти дорогого родителя. Для этого им надо будет раньше всех других успеть в Кермине, когда эмир отдаст душу богу. И конечно же именно они привезут правителя Кермине Абдул Ахада в Бухару и именно они возложат к его ногам подарки, такие дорогие, каких никто другой поднести не мог.
После этого Шо Мухаммед собирался попросить у нового эмира для своего сына пост наместника в Гиссаре,— тогда все беки Восточной Бухары подчинятся его сыну, и семейство Шо Мухаммеда станет подлинным хозяином всей Страны Гор. Молодой внук Шо Мухаммеда — правитель Карши — и сейчас уже влиятелен, богат, силен, но этого мало. Семейка Шо Мухаммеда может вполне превзойти эмира в величии и богатстве! Поистине «жадные глаза богатого может насытить или воздержание, или могильная земля»...
Да, Шо Мухаммед и Мухаммед Шариф хотели показать себя перед будущим эмиром открывателями его пути на престол, устранителями его соперников и недоброжелателей и, таким образом, заслужить его милость и доброту, добиться своих сокровенных целей.
Внезапный приезд из Шахрисябза Остонакула поставил эти их планы под угрозу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146