Таким образом, при содействии крестьян, Восэ вводил преследователей в заблуждение, а сам со своим отрядом направлялся в такие места, каких Саидкул не мог бы достичь, даже если б у него и его джигитов выросли крылья... Среди населения появились уже и песни о Восэ. Он сам удивлялся, слыша там и здесь от певцов и сказителей истории «о подвигах богатыря Восэ»; в них народ вспоминал о том, как Восэ в дни своей молодости прогнал из Норинджа присланных правителем Каратегина сборщиков налогов; и о том, как Восэ женился на дочери дарвазца Наимшаха; и о нападении на драчливого, скандального сборщика в своем селении, за что амлякдар наложил на Восэ непомерный взыск; и об избавлении благородным, бесстрашным Восэ своего побратима Назира-богатыря из плена на чужбине... И, конечно, об укрощении дикой ло- кайской лошади, в чем сам святой Хызр оказал чудесную помощь Восэ; и как Восэ загнал в тупик своими бесстрашными словами правителя у стен крепости в Вальджуане; и, наконец, о богатырском вооруженном нападении на того же Мирзо Акрама, правителя всего бекства, и на бухарского диванбеги... Под звуки домбры певцы с вдохновением пели песни, сложенные во славу Восэ, а сказители, угощая повстанцев, рассказывали расцвеченные самой необузданной фантазией истории.
В селении Леджан, после обращения Восэ к народу, некий певец, перебирая пальцами струны своей домбры, качал поэтическое повествование рассуждением о том, что в далеком прошлом в горах всегда находились богатыри, появлявшиеся в самое трудное время; они защищали свой народ от захватчиков, насильников и грабителей. А вот после завоевания Страны Гор мангытами эти богатыри поумирали или, состарившись, расползлись по своим углам, доживая свой век в безопасности и смирении. И не стало защитников у народа. И только теперь опять появились новые богатыри, вождем их стал самый храбрый из них — Восэ... Слушая эту песню, жители селения Леджан хором возглашали волнующий сердце и дарящий отвагу припев:
Восэ, час похода настал! Наш дух охвачен гневом, Гром светопреставления Гремит над народом!
В период подготовки народного восстания Восэ не хотел, чтобы его отряд был очень многолюдным,— со многими всадниками трудно передвигаться из селения в селение, да и снабжать их продовольствием и фуражом было бы нелегко.
И все-таки, вопреки желанию Восэ, его отряд день ото дня рос: в каждом селении к нему присоединялись все новые всадники, по собственной воле следовавшие за ним. За несколько дней в отряде повстанцев оказалось до ста пятидесяти человек.
Тогда Восэ разделил конников на три отряда, стремясь к тому, чтобы каждый из них был подвижнее, и к тому, чтобы распространить восстание на несколько тумеяов сразу. Предводителями отрядов стали Назир-богатырь, Сайд Али и сам Восэ.
Районом действия своего отряда Восэ избрал окрестности Ховалинга. НазирЯ-богатыря направил в Сари-Хосор и на Яхсу, а Сайд Али на север от Бальджуана — в селения по реке Сурхоб, ручью Ходжа-Махшар и к склонам горы Чаган.
Тысяцкий Саидкул, Комок Глины, не знал, по следу какого отряда повстанцев ему идти. Враждебность горцев Саидкул ощущал на каждом шагу. Они не только сбивали его со следа, направляли по ложному пути, но и нападали на него и его солдат. Беглые земледельцы, пастухи, охотники в узких скалистых ущельях сыпали на головы преследователей камни.
Мирзо Акрам надеялся, что Комок Глины быстро поймает Восэ, доставит его живым или мертвым. Но вот уже с неделю Саидкула постигали неудачи, Восэ не попадался в руки преследователям, а повстанческое движение усиливалось. Потеряв покой, правитель каждодневно слал к тысяцкому гонцов, торопил его, запрашивал о причинах неудач.
Для успокоения правителя тысяцкий, в разграбленных и разрушенных им селениях, захватив нескольких не успевших бежать крестьян, направил их связанными в Бальджуан, сообщая через конвоиров о том, что эти люди сочувствуют Восэ.
Не решаясь углубляться в горные теснины, Саидкул совершал набеги только на ближайшие к Бальджуану селения и летовья. А Восэ в эти дни размышлял о том, как вернее нанести решительный удар своему преследователю. Местные жители сообщили, что тысяцкий, потратив день на разъезды в поисках врагов, каждую ночь возвращается в селение Чорбог, где со своими солдатами спит до рассвета. В одну из ночей Восэ с сорока тремя конниками примчались к подножию горы Сурх-Сакау, с тем, чтобы, передохнув там, выехать в сторону Сурхоба, где, объединившись с отрядом Сайда Али, вместе, с двух сторон, напасть на тысяцкого.
На одном из горных склонов, возле дороги, Восэ увидел группу пастухов, завтракавших у родника.
Спешившись, Восэ неожиданно встретил среди пастухов-Ризо. Едва глянув на Восэ, Ризо в смущении закрыл лицо ладонями.
— Ризо, это ты?
Вместо ответа Ризо, к удивлению окружающих, еще ниже опустил голову.
— Да ты что, Ризо? .Опомнись, разве ты не хочешь со мной поздороваться? —- вспомнив, как некогда сам влюбился в Аноргуль, промолвил Восэ.-— Дай руку!
Ризо взял его руку своими двумя руками, но все еще не осмеливался взглянуть в лицо Восэ.
Один из друзей Восэ не удержался от вопроса:
— Восэ, брат, почему этот парень стыдится тебя?
Восэ, в упор глядя на своего брата Касыма, ответил спрашивающему:
— Я принял его в свой дом названым сыном, а он в мое отсутствие повздорив с Касымом, ушел из моего дома... А только...— И Восэ обратился к Ризо: — Ничего, Ризо, это бывает!
С тех пор как Восэ расстался с Ризо, молодой человек заметно вырос, на его щеках и над верхней губой потемнел пушок, или, как у нас говорят, «пробились всходы совершеннолетия».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146