В эти два дня двести пленных повстанцев были зарезаны лезвиями сабель палачей на каменистом ложе Сурхоба и Талхака. Торжествуя победу, правители упивались кровью бедняков.
Мирзо Акрам собрался было написать эмиру и послать от себя в Бухару гонцов с победной вестью, но Остонакул воспрепятствовал этому.
— Пока вы не захватите Восэ или каким-либо образом не уничтожите его, сообщать о победе рано! — сказал он ему, а потом многозначительно намекнул.— Нужно еще подумать, от чьего имени следует писать послание о победе.
Мирзо Акрам потупился, замолчал. Он правильно понял значение этих слов кушбеги: «Победитель-то не ты и не кто другой, а я, поэтому и писать о победе следует мне!» И действительно, так оно и было. Хотя восстание подавили объединенными силами трех правителей, да еще при помощи бухарских солдат, но возглавил всех и руководил всем Остонакул. «Петлю» на шею Восэ накинул он, истинным победителем был он.
И хотя сначала Остонакул сказал, что писать о победе пока преждевременно, чуть позже он все же нашел нужным сочинить и послать своему повелителю эмиру Абдул Ахаду благую весть о том, что восстание Восэ подавлено, в крае воцарилось спокойствие.
А Восэ и оставшиеся с ним соратники скитались по самым глухим закоулкам гор. Их было семеро, и они называли себя «семь братьев»: он, Одина, Давлят-Аюб, Халим из селения Джавонбахт, Хикмат из Шилхина, Мухаммед Али из Бачкакона, Захир из Сурх-Сакау. Они нигде не имели покоя, перелетали, как иссохшее перекати-поле под ветром, с места на место,— утром они в Калоте, вечером в Яхсу, назавтра в Сари-Хосоре...
Солдаты, отправившиеся на поиски Восэ, потеряли его след. Положение их было не лучше, чем в свое время положение тысяцкого Саидкула — Кока Глины, а вели себя они хуже, устраивали облавы, разоряли селения в каких внезапно появлялись. В досаде на свои неудачи, они забирали крестьян, называя их мятежниками, связывали им руки и гнали толпами в Бальджуан. Народ убегал, прятался в лесах на склонах гор, а солдаты и охранники грабили оставшиеся без присмотра селения.
Мирзо Акрам пускался на разные хитрости, чтобы завлечь Восэ в ловушку. От имени эмира он объявил, что простит Восэ его грехи, если тот сдастся, даст ему желаемую должность. Никто не поверил правителю. Тогда он начал искать жену и детей Восэ — хотел их арестовать и, угрожая им казнью, заставить Восэ сдаться. Но бедняки перевозили семью Восэ из селения в селение, из дома в дом, прятали в пещерах...
В те дни все мысли Восэ были с его арестованными друзьями. До него дошла весть, что Назир-богатырь, Назим и несколько других соратников живы и томятся в бальджуанской тюрьме. Восэ строил планы нападения на тюрьму и освобождения друзей. Одина и другие спутники уговаривали его бежать в Афганистан, но Восэ решительно отверг это предложение, сказав, что, пока его товарищам в Бальджуане угрожает смерть, он будет занят их спасением. Часто посылал в Бальджуан тайных агентов — разведать о положении дел.
После того как Остонакул и правитель Куляба возвратились в свои бекства, а Тугай выехал из Бальджуана со своими локайцами, там остался один Мирзо Акрам с двумястами своих солдат. Большую часть их он разослал по горам на поиски Восэ и других участников восстания. Соблазн для Восэ был велик, ему казалось, что план нападения на тюрьму разумен и выполним.
Повсюду разыскивая беглецов-повстанцев, он собрал человек сорок.
Однажды ему сообщили, что правитель с солдатами выехал из Бальджуана в Кангурт и Кизыл-Мазар, а в крепости осталось из гарнизона человек пятнадцать — двадцать.
Восэ решил использовать удобный случай. Всадники Восэ, разделившись на две группы, двумя тайными путями отправились к Бальджуану. Отряды должны были сомкнуться ночью в Тут-и-буни-Хайдаре.
После ночной молитвы отряды — один под предводительством Восэ, а другой под началом Одины — были на месте. Конных в обоих отрядах насчитывалось тридцать пять человек. Восэ с ними пробрался в темноте по тропинке, идущей по высохшему руслу речки Сурхакон, в город и врасплох напал на тюрьму у подножья крепости. Караульщики бежали в крепость. Люди Восэ, не подумавшие раньше о том, что им могут понадобиться инструменты, не захватили ничего, чтобы открыть или сломать окованную железом дверь тюрьмы. Не сумев ее открыть, они упустили время,— часовые сверху начали стрелять, затем спустились вниз, напали на Восэ. Солдат оказалось более полусотни. В темноте произошла короткая схватка большинство повстанцев были убиты, ранены, захвачены в плен. В числе пленных оказались Мухаммед Али и раненый Одина. Шестнадцать человек вместе с Восэ невредимыми бежали.
Дерзкий налет Восэ на тюрьму, хоть и кончился неудачно, растревожил успокоившегося было правителя. Если Восэ удалось собрать людей и напасть на тюрьму, значит, восстание еще не подавлено, в бекстве полного спокойствия не наступило! Что скажет эмир, получивший сообщение о том, что восстание полностью подавлено? Выходит, Остонакул все же был прав, заявив, что, пока Восэ не пойман или не убит, рано говорить о полной победе. От этих мыслей Мирзо Акрама взяла дрожь. Тревога еще больше обуяла его, когда из Гиссара прибыл гонец с известием от Остонакула: эмир Абдул Ахад собирается приехать в Гиссар и Бальджуан для раздачи наград и должностей «героям» подавления мятежа. Не дай бог, в самом деле приедет, узнает, что Восэ «свободно скачет» по горам! Чего тогда ждать от эмира Мирзо Акраму?
Смятенный правитель отправил еще один отряд на поиски Восэ. Снова объявил, что ежели Восэ явится с повинной, то будет прощен, ибо «такого богатыря и героя наказывать — неразумно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146