Ребенок рад, счастлив, что
дело у него идет лучше, чем шло вначале.
В этой радости и рождается чувство гордости, собствен-
ного достоинства. Ребенок, много раз переживший это
чувство, ие ищет легкого пути, не пользуется результа-
тами чужого труда. Лишь тогда, когда ребята научились
переделывать работу и пережили в связи с этим чувство
радости, собственного достоинства, я начал ставить им
оценки — конечно, только за положительные результаты.
Одни дети стали получать отметки через 4. другие через
С месяцев поело начали школьных занятий. Петрик и
Миша получил» первые оценки только в начале второго
учебного года. С ними я проводил дополнительную ра-
боту, добиваясь того, чтобы дети сегодня работали хоть
немножко лучше, чем вчера, не теряли веры в свои силы.
Учение — пе механическая передача знаний от учи-
теля к ребенку, а прежде всего человеческие отношения.
Отношение ребенка к знаниям, к учению в огромной мере
зависит от того, как он относится к учителю. Если уче-
ник почувствовал несправедливость, он потрясен. А не-
удовлетворительную оценку маленькие дети всегда счи-
тают несправедливостью и глубоко переживают ее, потому
что почти никогда пе бывает так, чтобы ребенок не хотел
учиться. Ему хочется учиться, но он пе умеет, у него
еще нет способности сосредоточиться, заставить себя рабо-
тать.
Если же дитя переживает несправедливость и сегодня,
и завтра, и так в точение всего года, его нервная система
вначале возбуждается, затем наступает торможение —
угнетенность, ослаблепность, апатия. Резкие скачки — воз-
буждение и торможение — приводят к тому, что ребенок
заболевает. Это странные, с первого взгляда, заболева-
ния — школьные неврозы, пли дидактогении. Парадок-
сальность дндактогешш заключается в том, что они бы-
вают только в школе — в том священном месте, где гуман-
ность должна стать важнейшей чертой, определяющей
взаимоотношения между детьми и учителем. Дидактоге-
нии — детище несправедливости. Несправедливое отноше-
ние родителей или учителя к ребенку имеет множество
оттенков. Это прежде всего равнодушие. Нет ничего опас-
нее для становления нравственных и волевых сил ребенка,
чем безразличие учителя к его успеваемости. Затем —
окрик, угроза, раздраженность, а у людей, пе обладающих
педагогической культурой.— даже злорадство: вот ты пе
знаешь, давай сюда дневник, я тебе поставлю двойку,
пусть родители полюбуются, какой у них сын...
Я в течение нескольких лет изучаю школьные неврозы.
Болезненная реакция нервной системы на несправедли-
вость учителя у одних детей приобретает характер взвин-
ченности, у других — это мания несправедливых обид и
преследовашш, у третьих — озлобленность, у четвертых —
напускная (деланная) беззаботность, у пятых — безучаст-
ность, крайняя угнетенность, у шестых — страх перед на-
казанием, перед учителем, перед школой, у седьмых —
крнпляльо и паясничанье, у лосьмых — ожостопеппое.т;.,
принимающая иногда (очень редко, но этого нельзя игно-
рировать) патологические проявления. Предупреждение
дндактогеннй зависит от педагогической культуры роди-
теля и учителя. Самой главной чертой педагогической
культуры должно быть чувствование духовного мира
каждого ребенка, способность уделить каждому столько
внимания и духовных сил, сколько необходимо для того,
чтобы ребенок почувствовал, что о нем ие забывают, его
юре, его обиды и страдания разделяют.
Для ребенка наибольшей несправедливостью со сто-
роны учителя является то, что учгптель, поставив неспра-
ведливо, по его глубокому убеждению, неудовлетворитель-
ную оценку, стремится еще и к тому, чтобы за эту оценку
ого наказали родители. Если ребенок увидел, что учитель
обязательно хочет сообщить родителям о двойке, он оже-
сточается и против учителя, ц против школы. Умствен-
ный труд становится для него ненавистным. Огрубение
чувств переносится па отношения с другими людьми и,
прежде всего, с родителями.
Трудно представить что-либо другое, в большей мере
уродующее душу ребенка, чем эмоциональная толстоко-
жесть, порожденная несправедливостью. Испытывая без-
различное к себе отношение, ребенок теряет чуткость
к добру и злу. Он не может разобраться, что в окружаю-
щих его людях доброе и что злое. В его сердце поселяется
подозрительность, неверие в людей, а это — самый глав-
ный источник озлобленности.
В среде педагогов сейчас можно нередко услышать раз-
говоры о поощрении и наказании. Рождаются и умирают,
как однодневные мотыльки, заманчивые теории... А меж-
ду тем самое главное поощрение и самое сильное (по не
всегда действенное) наказание в педагогическом труде —
ото оценка. Это наиболее острый инструмент, использо-
вание которого требует огромного умения и культуры.
Чтобы иметь право пользоваться этим инструментом,
надо прежде всего любить ребенка. Не говорить ему
о своей любви, а выражать любовь в заботе о нем. «Если
учитель имеет только любовь к делу, он будет хороший
учитель. Если учитель имеет только любовь к ученику,
как отец, м»ать, он будет лучше того учителя, который про-
чел все книги, но не имеет любви ни к делу, ни к ученикам,
он — совершенный учитель» *, писал Л. Толстой.
1 Л. Н. Толстой. Полное собранно сочипешш. Т. 4 М., ГИХЛ,
стр, 20,
171
Душевная чуткость — УХО качество, которое невозмож-
но достигнуть только обучением. В основе человеческой
чуткости педагога лежит общая интеллектуальная, нрав-
ственная, эстетическая и эмоциональная культура и их
органическом единстве, а это единство достигается и обра-
зованностью, и общественным опытом нравственных отно-
шений в коллективе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118