Сереже нрави-
лись гуси на зеркальной поверхности пруда. Даньку захо-
телось нарисовать рыбок — он с воодушевлением расска-
зывал о том, как однажды с дядей ходил на рыбалку: ниче-
го не поймали, но зато увидели, как «играют» рыбки.
— А я хочу рисовать солнышко,— сказала Тина.
Наступила тишина. Дети рисовали с увлечением.
Я много читал о методике уроков рисования, а теперь пере-
до мной были живые дети. Я увидел, что детский рисунок,
процесс рисования — это частица духовной жизни ребен-
ка. Дети не просто переносят на бумагу что-то из окружаю-
щего мира, а живут п этом мире, входят в него, как творцы
красоты, наслаждаются этой красотой. Вот Ваня, весь по-
глощенный своей работой, рисует улей, рядом — дерево,
на котором огромные цветы, над цветком — пчела, почти
такая же большая, как и улей. У мальчика раскраснелись
щечки, в глазах огонек вдохновения, который приносит
большую радость учителю.
Творчество детей — это глубоко своеобразная сфера их
духовной жизни, самовыражение и самоутверждение, в ко-
тором ярко раскрывается индивидуальная самобытность
каждого ребенка. Эту самобытность невозможно охватить
ь\
какими-то правилами, единственными и обязательными
для всех.
Коля не сказал, что ему понравилось, и меня очень вол-
нует, что же он нарисует. В альбоме мальчика я увидел
ветвистое дерево с большими круглыми плодами,— значит,
это яблоня; дерево окружено роем маленьких звездочек
в ореоле лучей, высоко над деревом — серп луны. Как хо-
чется мне прочитать в этом интересном рисунке сокровен-
ные мысли и чувства ребенка — ведь я вижу у него в гла-
зах такой же огонек вдохновения, как в те минуты, когда
мы наблюдали мир.
— Что же это за звездочки над яблоней? — спрашиваю
у Коли.
— Это не звездочки,— говорит мальчик.— Это серебря-
ные искорки, которые надают на сад с луны. Ведь у луны
тоже есть Кузнецы-великаны, правда?
— Конечно, есть,— отвечаю я, изумленный мыслями,
которые волновали ребенка в тихие вечерние часы. Зна-
чит, он смотрел на ночное небо, любовался лунным сияни-
ем, заметил этот трепещущий ореол бледного сияния над
яблонями.
—- Но какие же нити куют эти Кузнецы-великаны
ночью? — в раздумье говорит мальчик, и мне показалось,
что он не столько обращается к учителю, сколько к своим
воспоминаниям о ночном небе, о бледном сиянии лупы, о
хороводе звезд. Я боялся потревожить творческое вдохно-
вение мальчика. Сердце забилось от радостного открытия:
творчество открывает в детской душе те сокровенные угол-
ки, в которых дремлют источники добрых чувств. Помогая
ребенку чувствовать красоту окружающего мира, учитель
незаметно прикасается к этим уголкам.
По примеру Ларисы я стал рисовать Кузнецов-велика-
нов. Мне казалось, что я рисую неплохо. Кузнецы полу-
чились похожими на настоящих молотобойцев, наковаль-
ня — такая же, как в колхозной кузнице. Забыв, что я
взрослый человек, переживал радостное чувство: мои Куз-
нецы, конечно, будут лучше, чем у Ларисы. Но на моем
рисунке детские взгляды не задерживались, зато вокруг
Ларисы образовалась целая толкучка. «Что же она нари-
совала?» — думал я. Посмотрел через головы ребят: как
будто бы ничего особенного нет в детском рисунке, но по-
че.му все восхищаются, а на мой но обращают внимания?
Чем больше я всматривался в рисунок девочки, тем яснее
становилось, что у .малышей свое видение мира, свой язык
52
художественных изобразительных средств, под этот язык
не подделаешься, сколько бы ни пытался. У меня Кузнецы-
великаны в обычных шапках, в фартуках, с длинными бо-
родами, в сапогах. А у нее — вокруг пышных волос на го-
ловах могучих Кузнецов пылает ореол из искр. И бороды —
не просто бороды, а огненные вихри. Громадные молоты
почти в два раза больше голов... Для ребенка это не отступ-
ление от правды, а яркая правда — правда фантастической
силы, ловкости, сказочной общности могучего человека и
огненной стихии. Нельзя подгонять этот чудесный язык
детской фантазии под наш язык, язык взрослых. Пусть дети
говорят друг с другом на своем языке. Учителям началь-
ных классов я советовал: учите детей законам пропорции,
перспективы, соразмерности — все это хорошо, но в то же
время дайте простор и для детской фантазии, не ломайте
детский язык сказочного видения мира...
Каждому ребенку хотелось рассказать о том, что он на-
рисовал. И в этих рассказах, как самоцветы, сверкали яр-
кие образы, сравнения. Рисование развивало речь детей.
В поле, в лес мы теперь почти всегда шли с альбомами
и карандашами. Старшие школьники сделали для малы-
шей маленькие альбомы, которые можно было положить
в карман. Весной, через несколько месяцев после того как
начала жить наша школа, я сделал большой альбом, в ко-
тором каждый ребенок рисовал по желанию любимый уго-
лок окружающего мира. Я записывал в этот альбом коро-
тенькие рассказы. Это целая страница жизни и духовного
развития нашего коллектива.
ЗАБОТА О ЖИВОМ И ПРЕКРАСНОМ
Меня очень беспокоило равнодушие отдельных детей
к живому и прекрасному в окружающем мира, тревожили
поступки, свидетельствующие о непонятной, с первого
взгляда, детской жестокости. Вот мы идем по лугу, над
травой летают бабочки, шмели, жуки. Юра, поймав жука,
вынул из кармана осколок стекла, разрезал насекомое по-
полам и «исследует» его внутренности. В одном глухом
уголке школьной усадьбы много лет подряд живет не-
сколько семей ласточек. Как-то мы пошли туда, и не успел
я сказать даже нескольких слов о ласточкиных гнездах,
как Шура бросил камешек в птичье жилище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118