.. Там, на чужбине, совьем мы себ
е гнездышко!.. Здесь, в Новгороде, нет нам родины, нет тебе весны, моей ласточ
ке милой, нежной…
С этими словами Чурчила взял ее в охапку и понес к выходу…
Лукерья Савишна выбежала из своей горницы и, поняв, в чем дело, поспешила з
а ними.
Ц Что вы, дети, что вы затеяли? Да слыхано ли, да видано ли венчаться так! Не
сказали мне ни слова и помчались. Что-то добрые люди скажут, что единствен
ное детище степенного посадника Фомы Ивановича, Настасья Фоминишна, пос
какала венчаться с молодцем в одних санях, в одну шубу закутавшись!..
Молодые люди не слыхали ее. Они уже катились в пошевнях далеко от ворот ро
дительского дома.
Оружие московитян гремело почти около той церкви, в которой венчали Чурч
илу с Настасьей, но они не дрожали от этих воинственных звуков, а рука об р
уку, в золотых венцах, обошли троекратно налой, и священник благословил м
олодых супругов. С чувством неизъяснимого благоговения, с немым восторг
ом, наполнявшим их души, упали они на колени и долго молились. Вдруг Чурчил
а в ужасе вскочил. Раздался звон Ц мерный, унылый. Точно хоронили кого-то
… И, действительно, хоронили… Это были похороны Новгорода, но, вместе с тем
, это был радостный звон, благовест русского самодержавия…
Чурчила крепко обнял жену свою и воскликнул голосом полным отчаяния:
Ц Радость, тоска, солнце, молния, цветы, яд Ц все это вместе. Отец святый!
Ц продолжал он со слезами в голосе, обращаясь к священнику. Ц Вот тебе в
се мое сокровище. Он опустил на руку старца бесчувственную Настасью. Ц С
охрани ее только для меня. Я вырвал ее из когтей судьбы для себя. С самой су
дьбой ратовал я и хотел хоть перед концом жизни назвать ее моею. Она моя те
перь! Кто говорит, что нет?.. Я сейчас бегу к Иоанну. Если возвращусь с добрым
и вестями Ц поставлю с себя ростом свечку угоднику Божию Николе, а если н
ет Ц не дамся в руки живой, да и Настасью живую не отдам. Если же совсем не в
озвращусь, то отслужи по мне панихиду вслед за благодарственным послебр
ачным молебном.
Чурчила дико захохотал и стремглав выбежал из церкви.
Московитяне, тщетно ожидавшие покорности новгородской, сомкнулись и по
шли на приступ, но в это время городские ворота растворились настежь и в н
их показалась процессия: архиепископ Феофил с обнаженной головой и с жив
отворящим крестом в руках шел впереди тихим ровным шагом, за ним прочее з
натное духовенство со святыми иконами и колыхающимися хоругвями. За дух
овенством шли именитые граждане и воины. Простого народа, впрочем, было н
е много Ц он от страха перед вступающими в город врагами попрятался. Нес
мотря на движение процессии, тишина была невозмутимая.
Лицо победителя Иоанна было радостно… его окружали довольные лица моск
овских бояр. Новгородцы, не ожидавшие себе прощения, приняты им были мило
стиво.
Не успел он ответить на слова Феофила о подчинении под державную руку Ве
ликого Новгорода, как полы палатки распахнулись, в нее вбежал молодой кр
асивый юноша и бросился к ногам Иоанна.
Ц Надежда-государь! Ц сказал он. Ц Ты доискивался головы моей, снеси ее
с плеч, Ц вот она. Я Ц Чурчила, тот самый, что надоедал тебе, а более воинам
твоим. Но знай, государь, мои удальцы уже готовы сделать мне такие поминки
, что останутся они на вечную память сынам Новгорода. Весть о смерти моей,
как огонь, по пятам доберется до них, и вспыхнет весь город до неба, а свой т
ерем я уже запалил сам со всех четырех углов. Суди же меня за все, а если про
стишь, Ц я слуга тебе верный до смерти!
Молча выслушал его великий князь.
Ц Не посмотрел бы я ни на что, Ц отвечал ему Иоанн, Ц сам бы сжег ваш горо
д и закалил бы в нем праведный гнев мой смертью непокорных, а после залил б
ы пепел их кровью, но не хочу знаменовать начало владения моего над вами н
аказанием. Встань, храбрый молодец. Если ты так же смело будешь защищать н
ынешнего государя своего, как разбойничал по окрестностям и заслонял ме
чом свою отчизну, то я добрую стену найду в плечах твоих. Встань, я всех вас
прощаю!
После этого счастливый Чурчила очутился в объятиях отца, с которым тотча
с же и помчался за молодой женой.
Феофил от лица новгородцев начал просить великого князя, чтобы он соблаг
оволил изустно и громко объявить им свое милосердие.
Иоанн встал со своего места и сказал:
Ц Прощаю и буду отныне жаловать тебя, своего богомольца и нашу отчизну
Ц Великий Новгород.
Пятнадцатого января рушилось древнее вече. Знатные новгородцы целовал
и крест Иоанну в доме архиерейском и приводили народ к присяге на вечное
верное подданство великому князю московскому.

XXX. Арест вечевого колокола и
Марфы Посадницы

Через несколько дней множество московских полков в полном вооружении в
ступили один за другим в Новгород и окружили вече.
Толпы народа появились около Дворища Ярославова и с удивлением наблюда
ли за таинственными действиями московитян.
Ворота Дворища скоро растворились настежь и в них показались пошевни с к
акой-то высокой поклажей, тщательно скрытой рогожами от любопытных взор
ов.
Пошевни везло двенадцать лошадей. Их со всех сторон окружали московские
воины с обнаженными мечами. Процессия ехала тихо, молчаливо, как бы эскор
тируя важного преступника.
Но народ догадался, что было скрыто под рогожами.
Ц Батюшка ты наш! Ц послышались возгласы толпы: Ц Не стало, тебя, судии,
голоса, вождя, души нашей! Хоть бы дали проститься, наглядеться на тебя нап
оследок, послушать хоть еще разочек голоса твоего громкого, заливистого
, что мирил и судил нас, вливал мужество в сердца и славил Новгород великий
, сильный и могучий во все концы земли русской и иноземной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77