Страшно будет опоясать
ся им, как зельем.
Так рассуждали обступившие Павла дружинники.
Дико блеснул он глазами, крепко стиснул кулаки и судорожно вытянул перед
собой руки, как бы защищаясь.
Дружинники между тем еще более приблизились к нему и некоторые уже схват
или его и стали тормошить.
Ц По крайней мере, дайте мне проститься со светом Божьим! Ц заговорил о
н упавшим голосом.
Ц Уж ты давно отклепался от человеческого имени, и давно пора тебе туда,
восвояси; там за тебя давно уже и паек получают! Ц отвечали ему.
Ц Дайте мне хоть повидаться с Чурчилой. Ведь вы, чай, с ним?
Ц Что за свидание! Ты уязвил его, как змей-горыныч!.. Мы давно добирались д
о тебя; а теперь, знать, тебя черти выдали, что наткнули на нас. В Новгороде о
тец твой силен, оборонит кого захочет, а здесь мы тебя, Ц заговорил один д
ружинник и, схватив левой рукой Павла за бороду, правой занес над ним руку
с ножом.
Павел весь съежился и зажмурился, чтобы не видеть опускавшегося над ним
блестящего лезвия, и даже преждевременно дико воскликнул.
Ц Да пусть его взглянет последний раз на Чурчилу… Пожалуй, осерчает, что
не допустили до него Настасьина брата, хоть любит он его, как собака палку,
Ц сказал другой дружинник, останавливая опускавшуюся было над головой
Павла руку товарища.
Ц Ну, так и быть, сволокем его к нему, да свяжите покрепче ему руки и ноги, а
то ведь он хитер, проклятый, вывернется, Ц решили остальные дружинники.

Корчившегося от бессильной злобы Павла дружинники крепко-накрепко свя
зали по рукам и ногам и, окружив, потащили его за веревку, подгоняя сзади п
алками по чем ни попало.
Ц Что это, еще пленника, или зверя какого тащат наши? Ц сказал Дмитрий Чу
рчиле, указывая на приближающуюся к ним толпу.
Ц Чурчила, это я, злейший враг твой! Упейся теперь моей кровью, я в твоей вл
асти, Ц заговорил смело прерывающимся от ярости голосом поставленный н
а ноги Павел.
Ц Как? Павел? Лучше бы взглянул я на ехидну, чем на этого дьявола в человеч
еском образе! Ц вскрикнул Чурчила, и так ударил рукой по рукоятке своего
меча, что все вооружение его зазвенело.
Ц Упросил, чтобы тебе его показали, Ц послышались голоса дружинников.

Ц Он знает, чем хуже наказать меня… Чего тебе нужно от меня? Ц обратился
он к Павлу.
Ц Жизни твоей…
Ц А что тебе в ней и за что ты ненавидишь меня, подкупной, заспинный враг?

Ц Верно слово твое, я Ц подкупной, но меня подкупила братская любовь, Ц
с ударением отвечал Павел.
Чурчила вздрогнул.
Ц Ты спрашиваешь, за что я ненавижу тебя? Но кого же любил я? Я Ц исчадие з
ла, все люди были мне противны, сам не знаю почему… Но сестра моя, эта кротк
ая овечка, Настасья… она давно примирила меня со всеми; она как бы нечелов
еческим голосом уговаривала меня переродиться, и слова ее глубоко запал
и в мою черную душу. Она показалась мне ангелом, а голос ее песней серафима
, и я… повиновался…
Павел зарыдал.
Чурчила зашатался и прислонился к плечу поддерживавшего его Дмитрия.
Немного погодя он спросил.
Ц Не этот ли ангел Божий вразумил тебя покушаться на мою жизнь?
Ц Погоди и дослушай, после обвиняй, Ц начал снова Павел. Ц Я повиновалс
я ей… нет, не ей, я не знаю, кто говорил ее устами. Душа моя созналась во всех
поступках. Священное родство, любовь, все чувства человека разлились в д
уше моей, и новый свет озарил ее, я умилялся и искренно назвал братом любим
ого ей Чурчилу.
Ц Как, разве у вас шла речь обо мне?
Ц Никогда не переставали мы о тебе беседовать…
Ц Все более и более непонятны, темные слова твои.
Ц Мудрено ли! Душа каждого Ц загадка, а у этого она Ц совсем потемки. Пож
алуй, заслушаешься его, то и несдобровать тебе. Ему надо язык выгладить по
лосой раскаленного железа, а на руки и на ноги надеть обручи, или принять е
го в дреколья!.. До каких пор ждать конца его сказки? Ц с сердцем воскликну
л Дмитрий.
Павел скосил на него и без того косые глаза свои и сказал с упреком:
Ц Обшаривай душу темную, а светлая вся на виду.
Ц Что тут толковать, вы из одного гнезда с нечистым, одного поля ягода.
Ц Да не одинаковая, Ц возразил Павел. Ц Кем я был прежде Ц сознаюсь. А т
еперь, ты сам, как злой враг человеческий, перетолковываешь смысл моих сл
ов, и отказываешь мне, грешному, в возможности раскаяния, в освобождении о
т тяжелого гнета души моей.
Ц Экий краснобай! Как гладко он выстилает словами дорогу к сердцу всяко
го, Ц прервал его Дмитрий.
Ц Постой, Дмитрий, твоя речь впереди, дай нам дослушать, а ему договорить,
Ц сказал Чурчила.
Ц Пораспустите хотя немного мои руки, веревки больно стянули их; я честн
о исповедуюсь перед вами и тогда легко приму смерть, тогда и оковы телесн
ые легки будут для меня, а если приму смерть, не буду влачить их. Господи, по
милуй, поддержи меня!..
Ц Не богохульствуй, собака, я тебе засмолю рот, Ц снова не утерпел Дмитр
ий, и бросился на него с мечом, но Чурчила остановил его.
Павел с сожалением посмотрел на Дмитрия и с тяжелым вздохом начал:
Ц Настасья любила тебя меньше Бога, но больше жизни. Ты покинул ее, несча
стную, и обливается теперь она день и ночь горючими слезами, и сохнет, как
былинка в знойный день. Это зажгло ретивое мое праведным гневом против т
ебя. «Сыщи его, Ц сказала она мне, Ц добудь, достань мне или перенеси меня
к нему. Я забуду стыд девичий, упаду на грудь его, обовью его моими руками и
мы умрем вместе». На эту беду присватался к ней какой-то именитый литвин.
Отец обрадовался этому и приказал ей принимать подарки и называться его
суженой…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77