Ц отвечала, всхлипывая, дочь.
О чем?.. Ну, вестимо, о чем, что долго суженого нет? Вот придет он Ц дам я ему с
ебя знать!
Ц Да придет ли он, матушка?.. Что-то во мне и веры нет! Я сегодня сон видела, з
ловещий такой…
Ц Я сама Ц тоже. Будто отец твой, муж мой, обратился в медведя, еще страшне
е стал, да и…
Ц Вот кто-то подъехал… Чу, уже и голос раздается в сенях. Должно быть, это
они! Ц закричали девушки, и мать с дочерью, несмотря на то, что последней в
менялось в преступление самой показываться жениху, бросилась встречат
ь долгожданных гостей.
Девушки между тем запели:

Вылетал сокол ясный на долин
у,
Он искал соколицу, девицу,
Он сыскал себе…

Ц Анютка! Палашка! Ц кричала старуха своим девкам. Ц Ступайте, бегите с
корей принимать кульки с гостинцами от жениха! Накрывайте столы. Пойте, п
ойте, девицы!
Девушки заливались.
Вошел Фома с несколькими незнакомцами.
Ц Что это? Ц Угрюмо проговорил он. Ц Чего вопите? Гасите светцы и замолк
ните, теперь не до вас!..
Ц Как! Да что это ты затеял? Ц подхватила Лукерья Савишна, пятясь от него
и раскинув удивленно руки. Ц Зачем гасить светцы да замолкать песням? Чт
о ты ворожить или заклинать кого хочешь в потемках? Так ступай в свою поло
вину, а в наши дела, жениха принимать, не вмешивайся.
Ц Жених сегодня не будет! Ц грубо буркнул Фома и стал усаживать своих г
остей, из которых один пристально и жадно глядел на бледную томную Настю.

Ц Чтобы тебе самому принудилось, старому лешему! Ц проворчала про себя
старуха. Ц Почему же? Что же ему сделалось? Не хворает ли он и помнит ли сло
во клятвенное? Ц пристала она к мужу с вопросами уже вслух.
Ц Нечистый его знает и с тобой-то, отвяжись от меня! Ц закричал на нее Фо
ма.
Ц И ты от меня со своей челядью сгинь с глаз долой! Ц не осталась в долгу
Лукерья Савишна.
Ц Баба! Ц крикнул еще громче Фома. Ц Я вижу, у тебя волос длинен, да и язык
не короток, замолчи, а не то я его совсем вытяну или укорочу.
Ц Да что ты взаправду рассерчал и озлобился на меня без причины, уж нельз
я и слова вымолвить! Мы ждали жениха, а не тебя с этими, сразу понизила она т
он.
Ц Чурчила более не жених моей дочери! Слышишь ли? Теперь о нем более ни сл
ова. Скажи это Насте, чтобы и она не смела более помышлять о нем.
Старуха всплеснула руками, а Настя, сама услыхав свой приговор, дико взгл
янула на отца изумленными, помутившимися глазами и бледная, как подкошен
ная лилия, без чувств упала на пол.
Ц Что ты, варвар старый, что ни слово, то обух у тебя! Батюшки светы! Сразил,
как ножом зарезал, дитя свое… Разве она тебе не люба? Ц кричала и металас
ь во все стороны Лукерья Савишна, как помешанная, между тем, как девушка вс
прыскивала лицо Насти богоявленской водой, а отец, подавляя в себе чувст
во жалости к дочери, смотрел на все происходившее, как истукан.
Ц Что же теперь добрые люди скажут? Вот сердечный твой сынок старший, Пав
луша нелюдимый, знать более тебе по нраву пришелся! Тебе нужды нет, что он
день-деньской шатается, да с нечистыми знается. Нет же ему моего материнс
кого благословения! От рук он отбился, уж и церковь Божию ни во что ставит!
Или его совесть заела, что он туда ногу не показывает? Или его нечистые зак
олдовали? Или сила небесная не пускает недостойного в обитель свою? Наме
дни он, Ц вопила старуха.
Ц Что ты отходную, что ли, читаешь дочери? Ц мрачно сквозь зубы прервал е
е Фома, сурово сдвинув брови.
Ц Ах ты, мои родные! Сгубил тебя варвар, мою крошечку!.. Заплатит ему Бог, Ц
стала было причитать Лукерья Савишна, но силы ее оставили и она, в последн
ий раз всплеснула руками, как сноп упала возле дочери.

XIII. В Чертовом ущелье

Почти на краю Новгорода, далеко за Московскими воротами, был обширный пу
стырь, заросший крапивой и репейником. Вокруг него торчали огромные рога
тые сосны, любимое пристанище для грачей, ворон и хищных зверей, в середин
е находилось ущелье, прозванное «Чертовым», Ц в нем под грудами хворост
а и валежника водились всякие гады: змеи и ужи.
Недалеко от него стояла маленькая избушка с соломенной крышей и с двумя
прорезями маленьких окон. Покосившаяся от времени дверь, сколоченная из
трех досок, поминутно билась и скрипела на крючьях, то отворяясь то затво
ряясь.
Предание об этой избушке было недоброе.
Старожилы уверяли, что они и не помнят, кто построил ее. Место это обегали
испокон века, и только запоздалый путник решался идти мимо него, да и то в
некотором отдалении, осеняя себя крестным знамением.
Рассказывали, будто дверь избушки, бьющая, как подстреленная птица крыло
м, была движима нечистой силой, которая нарочно заманивала любопытных вн
утрь избушки, откуда уже они никогда не возвращались.
Молва шла далее и утверждала, что в ней жил чернокнижник, злой кудесник, со
бой маленький старикашка, а борода с лопату и длинная, волочащаяся по зем
ле; будто вместо рук мотались у него железные крючья с когтями, а ходил он
на костылях, но так быстро, что догонял ланей, водившихся в окружности. Дне
м он не показывался, заклятый еще святителем Ионой Новгородским, а по ноч
ам прогуливался, если не на костылях, то верхом на огненном козле, и с таки
м пронзительным свистом, раздававшимся по всему лесу, что распугивал все
х хищных птиц, притаившихся в гнездах. Птицы выли, стонали и били крыльями
страшную тревогу по всему лесу.
Солнце глянуло своими лучами сквозь серые облака на мрачные ели и сосны
и зарумянило «Красный холм», находившийся перед самой избушкой «Чертов
а ущелья».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77