Ц со вздохом произне
сла старуха, задумчиво чертя по полу своим костылем. Ц Только бы привел Б
ог при своих глазах пристроить Настюшу, тогда бы спокойно улеглись мои к
осточки в могилу, Ц добавила она прослезившись.
Ц Да полно же, перестань, так ты на нас тоску наведешь. Повеселимся-ка луч
ше! Ц заговорили девушки.
Ц Нет, это ведь я так к слову молвила, жаль дитятко стало, разлучают нас с н
ей, некому будет мне и глаза закрыть. Фома Ильич, Бог его ведает, как начал о
пять на вече ходить, и не подступишься к нему, такой мрачный стал. Спросишь
что, Ц зыкнет да рыкнет, так поневоле не радость на уме-то, как обо всем по
думаешь. Прежде я и сама не такая была: в посиделках ли на пиру ли, на беседе
ли, на масленой ли в круговом катании, о святках ли в подблюдных песнях Ц
первая я закатывалась. Плясать ли пущусь Ц выступаю плавно, подопрусь р
укой, голову набок, каблучками пристукну, да как пойду, пойду Ц все загляд
ываются…
Не успела Лукерья Савишна договорить свои воспоминания, как в комнату, в
сопровождении сенных девушек, вошла невеста. Настасья Фоминишна была кр
асивая, стройная блондинка, с белоснежным лицом, нежным румянцем на щека
х и темными вдумчивыми глазами, глядевшими из-под темных же соболиных бр
овей. Недаром по красоте своей она считалась «новгородской звездочкой».
Этой красоте достойной рамкой служил ее наряд. Атласная голубая повязка
, блистающая золотыми звездочками, с закинутыми назад концами, облекала
ее головку; спереди и боков из-под нее мелькали жемчужные поднизи, сливая
сь с алмазами длинных серег; верх головы ее был открыт, сзади ниспадал кос
ник с широким бантом из струистых разноцветных лент; тонкая полотняная с
орочка с пуговкой из драгоценного камня и пышными сборчатыми рукавами с
бисерными нарукавниками и зеленый бархатный сарафан с крупными бирюза
ми в два ряда вместо пуговиц облегали ее пышный стан; бусы в несколько нит
ок из самоцветных камней переливались на ее груди игривыми отсветами, а
перстни на руках и красные черевички на ногах с выемками сзади дополняли
этот наряд.
Девушки кинулись к ней навстречу, окружили ее и повели к старушке, припев
ая всем хором:

Шла девица, голубица,
Свет наш, Настенька,
По крылечку, по тесову
Да по коврику.
Она шла, переступала,
Приговаривала:
Как роскошно, как богато
Здесь у батюшки;
Как приглядно, торовато
У родного мне.
Славно птичке поднебесной,
Резвой ласточке,
Порхать по полю чистому,
По зеленому,
Красоваться, любоваться
Светлым ведрышком,
Быстро виться, расстилаться
По поднебесью.
Так и Настеньке талантливой
Быть век девицей
Притаманней и привольней,
Чем молодушкой!
Вдруг откуда ни возьмись
Да навстречу ей
Идет молодец красивый
Словно писанный.
Ясноокий и румяный,
Кудри черные,
Он приветит ее речью
Сладкогласною:
Ты куда, моя девица,
Настя-звездочка?
Воротися, дай мне руку:
Я твой суженый!
Хорошо тебе, раздольно
В отчем тереме;
А с милым другом милее
Жить во бедности.
Мы согласно и советно,
По-любовному,
Не увидим, как промчатся
Годы многие.
Настя дрогнула, смутилась
И потупилась.
Ее щеки жаром пышут,
Разгораются,
Ретивое бьется сильно,
Колыхается;
Словно сладкий мед вливают
Речи молодца,
И разнежася вздыхает
Тяжко, сладостно;
Исподлобья и украдкой
На него глядит
И с стыдливою ухваткой
Говорит ему:
Суженый Ц возьми девицу, Ц
Полюби меня,
И сверкнула на ресницу
Жемчугом слеза.

В то время, когда девушки приветствовали невесту этой песней, она была в о
бъятьях своей матери и, слушая с удовольствием приятные для нее напевы, с
крывала на груди Лукерьи Савишны свое горящее лицо. Затем, как бы очнувши
сь, она начала целовать по одиночке своих подруг.
Ц Что это?.. На дворе уже давно вечер, а жениха нашего все нет как нет. Да и от
ец что-то запропастился на вече. Ну что ему там делать с ранней зари да дос
еле. Ведь всех не перекричать! Ц сказала старушка-мать.
Ц Уж не приключилось ли с ним чего недоброго? Ц заметила дочь, не спуска
я глаз с окошка.
Ц Кому? Ц спросила мать, смеясь, Ц отцу или жениху? Кто для тебя дороже?

Настя смешалась и молчала. Лишь после довольно продолжительной паузы вы
молвил:
Ц Оба они неоцененны для меня, матушка, но батюшка дороже, он родитель, ко
рмилец мой.
Ц Полно пустословить, Настюша! Ц перебила ее мать. Ц Я по себе это знаю:
бывало, сидя наверху, да взаперти в своей девичьей светлице, как хочется н
айти такого человека, который бы вынес тебя оттуда, как заговоренный кла
д, и как он после того становится нам дорог. Вот мы с отцом твоим, так призна
ться сказать, не всегда ладили, норовом-то он крутенек и теперь. Сперва зв
ались мы «голубками», хотя подчас и грызлись как кошка с собакой, а после о
н прозвал меня сорокой-трещоткой, Ц ведь вот какой обидчик. Да, впрочем, я
ему сама не спускала: он меня за косу, я его за бороду Ц отступится понево
ле. Я еще скромна, не все высказываю. Да что же ты, Настенька, призадумалась?
Девицы, гряньте-ка песенку, да погромче какую, только не заунывную, что ду
шу тянет, а так Ц поразгульнее, повеселей… Я и сама подтяну вам.
Старуха запела дребезжащим голосом:

Отставала свет-лебедушка
Прочь от стада лебединого…

Ц Да ты уж, кажись, и плакать собралась?.. О чем это?.. Да, да, мы расстанемся с т
обой, неоцененное мое дитятко! Отдаю я тебя в чужие люди! Осиротеем мы обе!

Ц Полно, родная, мне и без того моченьки нет, что-то так тяжко взгрустнуло
сь, так вещее замерло, и сама не знаю о чем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77