«Аще согрешит к тебе брат твой, обличи его наедине, аще не посл
ушает, Ц поими с собой два или три свидетеля, аще же тех не послушает, пове
ждь церкви, аще же церкви не радеть станет, будет тебе яко язычник и мытарь
». «Уймитесь и буду вас жаловать», писал вам великий князь, Ц но вы не прав
ым ухом слушали слово его, и милость его прекратилась к вам. Заключенных г
орожан также не освободит великий князь, так как вы сами прежде жаловали
сь на них, как на беззаконных грабителей отчизны вашей. Ты сам, Лука Исаков
, находился в числе истцов, и ты, Григорий Киприянов, от лица Никитиной ули
цы, Ц продолжал князь Иван, обращаясь то к тому, то к другому. Ц Мои уста п
роизносят слова великого князя. Будете хотеть образумиться, вам условия
ведомы, а то меч помирит нас, хотя и не он поссорил.
С поникшими головами слушали новгородцы увещания московских воевод и, с
казав, что они сами ничего решить не могут, вышли из палатки и немедленно о
тправились восвояси, под охраной великокняжеского пристава от далеко н
е мирно настроенных против них московских дружин.
Вскоре после их отъезда двинулись и московские дружины к Городищу для за
нятия монастырей, чтобы новгородцы не выжгли их.
Воины смело вступили на лед озера Ильменя.
Ц Настало время послужить государю! За нас правда и Бог Вседержитель! Ц
говорили они.

XVI. Перед осадой

Возвратимся на время в Новгород, дорогой читатель, и посмотрим, что делал
ось там во время похода Иоаннова.
Вечевой колокол гудел чуть не ежедневно, и на дворище Ярославовом собира
лись посадники и старосты всех улиц в ожидании ответа Иоанна на запись и
х.
Архиепископ Феофил был неусыпным блюстителем тишины и спокойствия, нес
мотря на то, что Марфа с тысяцким Есиповым и с литовскою челядью всегда ус
певала перекричать даже вечевой колокол.
Ворота чудного дома Борецкой были широко отворены не только для клеврет
ов ее, но даже для нищей братии, для всех, кто желал утолить свой голод и жаж
ду.
Служители Марфы, кроме того, щедрою рукою рассыпали монету толпившемуся
на дворе народу, и последний, под влиянием хмеля, оглашал воздух восторже
нными в честь щедрой хозяйки криками.
Борецкая, окруженная всегда толпой своих приверженцев, осушавших бесчи
сленные кубки, с восторгом прислушивалась к этим крикам.
Она владела несметными, непрожитными богатствами и, лишившись своих сын
овей, видя свою темную одинокую будущность, не знала, кому передать свои с
окровища, а потому, всецело отдавшись честолюбию, решилась купить ими ис
торическую славу.
Она достигла этого, хотя слава ее печальна.
Наконец ожидание посадников и старост окончилось. Радион Богомолов при
был в Новгород с ответной грамотой от московского князя и проехал прямо
на вече.
Народ повалил туда со всех сторон, столпился на дворище Ярославовом и ст
ал неистовыми криками требовать скорейшего прочтения грамоты.
Новоизбранный дьяк веча, испросив благословения у владыки Феофила, покл
онился во все стороны, поднял вверх руку и замахал бумагой над шумевшей т
олпой.
Чтобы показать собою пример уважения к московскому князю, Феофил снял св
ой клобук и, наклонив голову, почтительно и внимательно слушал запись, но
когда дело дошло до складной грамоты, лицо его побледнело, как саван, поса
дники невольно вздрогнули, а народ, объятый немым ужасом, не вдруг пришел
в себя.
Марфа Борецкая, значительно переглянувшись со своими, первая вскочила с
о своего места:
Ц Ну, что скажете вы теперь, советные мужи Новгорода Великого? Прячьтесь
скорей в подпольные норы домов своих, или несите Иоанну на золотом блюде
серебряные головы чтимых старцев, защитников родины. Исполнились слова
мои: опустились ваши руки. Кто же из вас будет Иудой-предателем? Спешите, п
ока все не задохлись еще совестью, пока гнев Божий не разразился над вами
смертными стрелами.
Ц Напрасно ты нас упрекаешь, боярыня, в таких зазорливых делах. Пусть вра
жеский меч выточит жизнь мою, а я все-таки останусь сыном, а не пасынком мо
его отечества! Ц возразил ей тысяцкий Есипов.
Ц Честь тебе и слава! Ц отвечала Марфа. Ц Все равно умереть: со стены ли
родной скатится голова твоя и отлетит рука, поднимающая меч на врага, или
смерть застанет притаившегося… Имя твое останется незапятнанным черны
м пятном позора на скрижалях вечности… А посадники наши, уж я вижу, робко о
зираются, как будто бы ищут безопасного места, где бы скрыть себя и похоро
нить свою честь…
Ц Боярыня! Ц воскликнул гневно посадник Кирилл, предупредив своих тов
арищей, Ц честь такая монета, которая не при тебе чеканилась, стало быть,
не тебе и говорить о ней. Теперь одним мужам пристало держать совет о дела
х отчизны, а словоохотливые языки жен Ц тупые мечи для нее…
Борецкая вздрогнула, но не вдруг ответила, стараясь подавить свое волнен
ие:
Ц Давно замечала я, но теперь ясно вижу, в кого метят стрелы твои, Кирилл. Ч
ерный язык твой хочет закоптить и меня, чтобы унижением моим лишить Новг
ород всякой опоры. Ты давнишний наветник Иоанна московского, ты достоин
наград изменников Упадыша, Василия Никифорова и других злоумышленнико
в против отчизны нашей… Кто из вас сохраняет еще любовь к бедной родине н
ашей, Ц обратилась она ко всему собранию, возвышая голос и окидывая всех
вызывающим взглядом. Ц Допытайте этого неверного раба острием вашим и
вышвырните им из него змею Ц душу его, а то яд ее привьется и к вам.
Кирилл вспыхнул.
Ц Славь Бога, Ц крикнул он ей, скрежеща зубами от ярости, Ц что ты далек
о каркаешь от меня и руки мои не достигнут тебя, гордись и тем, что дозволя
ет честное собрание наше осквернять тебе это священное место, с которого
справедливая судьба скоро закинет тебя прямо на костер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77