Ц Да как же! В случае задирки кого-нибудь, Новгород им подмога, а в случае
утяги с битвы, он для них всегда был теплою пазушкой, Ц сказал князь Холм
ский.
Ц Не добрые вести расскажу вам и про Тверь, Ц начал боярин Ощера, недавн
о вошедший в Думную палату, Ц и в ней поселилась литовщина. Тверь лишь те
м рознится от Новгорода, что тот бушует вслух, а эта втихомолку, про себя. Я
давно примечаю тверских шатунов в Москве и давно бы пора захлестнуть их
за шею, да нельзя еще явно повыхватать из народа. Вот как мы гульнем к ним н
а перепутье, повысмотрим, да повыглядим их движения, да усмирим новгород
цев и заметим по дороге притаившихся молодцов, чтобы так Ц одним камнем
наповал обоих!
Ц Уж где литовщина, там и бесовщина! Ц заметил Назарий.
Бояре в присутствии великого князя всегда говорили между собою не громк
о, но чуткое ухо его не пропускало мимо ушей их слова, несмотря на то, что он
порой занимался другим делом. По его наказу Ощера переряжался в разные п
латья и шнырял между народом, причем его обязанностью было не говорить, а
только слушать, держась его же заповеди: не выпускать, а принимать.
Дела и даже самые мысли князя Михаила были нанизаны перед ним как на нито
чке. От этого он и брал все меры осторожности, оттого про него и говорили в
народе:
«Князь московский думает, да замышляет: нынче Ц друг, завтра Ц враг, ты о
чем только подумаешь, а он уже это сделает».
Великий князь, между тем, подписал грамоту и отпустил Богомолова.
По его уходе двери Думной палаты распахнулись и Иоанн повелел собрать по
лный совет народный, для выслушания воли его. Перед лицом великого князя
предстали, кроме митрополита, епископов, братьев, бояр и прочих думных лю
дей, окольничьи, стольники, стряпчие, дьяки, головы, сотники, дети боярские
, гости, жильцы, торговые и другого сословия люди.
Думный дьяк и печатник изложили им дело и потребовали их мнения.
Когда они замолчали в ожидании ответа, присутствующие единогласно воск
ликнули:
Ц Государь-надежа, возьми оружие. Будет тебе угодно, отцу нашему, и мы пой
дем воевать Новгород. Во всем твоя воля. Повели, и пойдем искать охочих люд
ей сберегать твою особу и наказать ослушников воли твоей.
Ц На начинающих Бог. Да будет война! Ц торжественно произнес Иоанн.
Народный совет кончился.
Через несколько дней были посланы по всем городам московского княжеств
а гонцы, или бирючи (их называли также кличаями), с грамотами, в которых объ
являлось всем и каждому, кто обязывался носить оружие, собираться в стол
ьный город Москву, чтобы оттуда вместе выступить на врагов.

XII. Под стяг московского княз
я

Полки начали собираться под стенами московскими. Из всех мест то и дело п
риходили в большом числе ратники: их не приневоливали Ц они сами шли охо
тно на службу Иоанна Великого.
В числе их находились жители уже присоединенных в то время московским кн
язем тверских и новгородских земель Ц областей: Кашинской, Бежицкой, Но
воторжской и других.
Сам Иоанн, следуя обычаю предков, раздавал перед войной милостыню бедным
, делал большие вклады в храмы монастыри и молился над прахом своих предм
естников в соборах, которые были день и ночь открыты для богомольцев.
Наконец настало 9 октября Ц день выступления соединенной московской др
ужины. День был тихий, ясный; солнце при восходе яркими лучами рассеяло во
лнистый туман и, величественно выплывши на небо, отразилось тысячами огн
ей на куполах церквей и верхах бойниц и башен кремлевских.
Послышался звон с колокольни Иоанна Лествичника, колокола других церкв
ей завторили ему, и разлился красный звон по всей Москве, как в Светлую Хри
стову ночь.
Кремль уже кипел народом, но толпы его все прибывали: все спешили простит
ься с любимым князем, с дружиною его, отцами, сыновьями, мужьями и внуками,
отправляющимися искать ратной чести на чужбине.
Звук гудящей меди не пугал москвитян. С веселыми лицами приветствовали о
ни золотым огнем рассыпавшуюся денницу и друг друга, как бы в день Светло
го Христова Воскресения, обнимались, целовались и проливали слезы умиле
ния, созерцая великолепную и трогательную картину собиравшихся под раз
вевающиеся знамена, как под хоругви защиты небесной, бравых веселых ратн
иков.
От Красного крыльца до Успенского собора народ стоял в два ряда, ожидая с
нетерпением великого князя, который прощался со своей матерью, поручая ю
ному сыну править Москвою, одевался в железные доспехи и отдавал распоря
жения своей рати.
Распоряжения эти были следующие: всей дружине разделиться на пять полко
в: на большой, передовой, правый, левый и сторожевой или запасный; для само
го же себя назначил отборный, чтобы в таком порядке выступить из Москвы в
предь до дальнейших распоряжений.
Любимая, дряхлая мать Иоанна, наконец, троекратно перекрестила великого
князя, повесила ему на шею охранительный крест с мощами, поцеловала его и,
горько заплакав, отпустила его.
Лишь только показался великий князь на Красное крыльцо Ц в народе и сре
ди войска раздался общий крик восторга:
Ц Властитель наш, богоизбранный государь-надежа, ты любимец неба и земл
и. Повелевай нами; рады умереть за тебя все до единого, рады для тебя сложи
ть головы свои и вражеские!..
Иоанн приветливо улыбнулся и пошел далее, кланяясь во все стороны.
Бояре и стража следовали за ним.
Митрополит со всем духовенством, в праздничном облачении, с образами Все
милостивейшего Спаса, Владимирской Богоматери, писанным евангелистом
Лукою, и св.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77