Ц Здравствуй, боярыня! Ц сказал он мрачно с заметным неудовольствием в
голосе, низко и почтительно кланяясь хозяйке.
Ц А, это ты, пан! Ц ласково приветствовала она его, хотя выражение ее тепе
рь почти открытого лица носило следы только что пережитого душевного во
лнения. Ц Ну, что нового? Я давно поджидаю тебя!
Ц Свет наш состарился: что же искать в нем нового? Ц коротко отвечал он.

Ц Ночь уже очернила его, теперь он не белый, а во мраке, и в этих случаях, по
моему мнению, новостям должен быть урожай, Ц с ударением на каждом слове
проговорила Марфа, усаживаясь на скамью.
Ц Ты, боярыня, сама была окружена за последнее время чернотою, от которой
не спасет тебя и свет, а во мраке Ц новости мрачные; не спрашивай же о них!

Ц Что замышляешь ты сказать мне? Ц озабоченно спросила она, не поняв ил
и не желая понять его намека. Ц Или худой оборот приняли наши дела, или ма
ло людей на нашей стороне? Возьми же все золото мое, закидай им народ, вели
от моего имени выкатить ему из подвалов вино и мед… Чего же еще? Не изменил
ли кто?
Ц Никто, все идет хорошо! Ц спокойно отвечал Болеслав, садясь возле Бор
ецкой по данному ею знаку.
Ц С чего же ты такой озабоченный, пасмурный?
Ц Не дух ли сына твоего, Феодора, до меня являлся проститься с тобою? Ц от
ветил он ей вопросом.
Ц Нет, это был чтимый Зосима, муж разумный, но… несколько… не знаю что и ск
азать о нем.
Ц Не в нем дело! Ц раздраженно прервал он ее. Ц Ты давно не видала своег
о сына?
Ц С тех пор, как московские тираны выволокли его в цепях из родных стен и
принудили постричься в Муроме; напрасно я старалась подкупить стражу, ли
ла золото как воду, они не выпустили его из заключения и доныне, не дозволи
ли иметь при себе моих сокровищ для продовольствия в тяжкой иноческой жи
зни… Но к чему клонится твой вопрос? Нет ли о нем какой весточки? Ц с трепе
тным волнением проговорила она.
Ц Боярыня! Ц торжественно, громко произнес Зверженовский, поднимаясь
с лавки, Ц будь тверда! Ты нужна отечеству. Забудь, что ты женщина… доконч
и так, как начала. Твой сын уже не инок муромский, не черная власяница и тяж
елые вериги жмут его тело, а саван белый, да гроб дощатый.
Ц Как?.. он… второй?
Ц Его домучили… Сегодня я узнал об этом достоверно от одного муромца, оч
евидца его последних минут. Но будь тверда…
Трудно описать выражение лица Борецкой при этом известии; оно не сделало
сь печальным, взоры не омрачились, и ни одно слово не вырвалось из полуотк
рытого рта, кроме глухого звука, который тотчас и замер. Молча, широко раск
рытыми глазами глядела она на рокового вестника, казалось, вымаливала от
него повторения слова «месть».
Зверженовский с злобной радостью, казалось, проникал своими сверкающим
и глазами в ее душу, но также молча вынул из ножен саблю и подал ее ей.
Ц Значит, ты понял меня? Ц произнесла она хриплым, сдавленным голосом.
Он кивнул головой и, сложа руки на груди, вопросительно глядел на нее.
Ц Клянусь острием этой сабли, клянусь кровью и прахом сыновей моих, я изн
урю себя, лишусь своего имущества, но уязвлю гордыню московского князя п
од стенами Новгорода, или пусть погибну под ножами его клевретов, Ц торж
ественно произнесла Марфа, размахивая саблей, и глаза ее блистали как ст
аль, которую она держала в руке.
Картина была достойна великого художника: хитрый поляк с сверкающими зл
обной радостью глазами, с шершавой головой и смуглым лицом, оттененным д
линными усами, казалось, был олицетворением врага и искусителя человече
ства, принимающего исповедь соблазненной им жертвы.
Ц Через мой труп перешагнут на тебя твои враги, боярыня, Ц хвастливо пр
оизнес он, Ц а победа надо мной достанется им дорого.
Ц А если она будет на нашей стороне?
Ц Тогда гуляй мечи на смертном раздолье! Весь Новгород затопим вражеск
ой кровью, всех неприязненных нам людей Ц наповал, а если захватим Назар
ия, да живьем еще, я выдавлю из него жизнь по капле. Мало ли мешал он мне, да и
тебе, ни на вече, ни на встрече шапки не ломал. А Захария посадим верхом на к
ол, да и занесем в его притон Ц Москву. Нужды нет, что этот жирный бык не бод
ается, терпеть нам его не след.
Ц А после, Ц с восторгом начала Марфа.
Ц А после, Ц прервал он ее, Ц после тебе в руки жезл правления… Казимир
твоя правая, а я Ц левая рука…
Борецкая дико, радостно захохотала.
Ц Ты… ты, Ц произнесла она, тихо переводя дух, Ц ты будешь моим, я твоей…
жизнь поделим поровну.
Вдруг в древнем Херсонском монастыре, на Хатуне, заныл колокол, брякнул н
есколько раз и опять замолк; только ветер, разнося дождевые капли, стучав
шие по окнам, гудел как труба Ц вестница чего-то недоброго.
Злоумышленники вздрогнули и переглянулись между собой.
Ц Что бы это значило? Ц почти шепотом сказала Марфа. Ц В глухую ночь кто
может взойти звонить на колокольню? Кажется, нам не послышалось?
Ц Нет, это, должно быть, ветер шевельнул колоколами, Ц отвечал Звержено
вский с расстановкой, прислушиваясь. Ц Вот опять стало тихо.
Ц Однако, это не даром… мне что-то жутко! Уж не бунт ли затевается? Кажется
, рано. Не предупредил ли нас кто-нибудь?
В это время на дворе заскрипела калитка, залаяла собака и послышались го
лоса входивших на двор людей.
Ц Бабушка, бабушка! Мне страшно, не спится что-то, да и грезы все такие стр
ашные, будто ты, Ц заговорил сквозь слезы, дрожа всем телом, вбежавший де
сятилетний внук Борецкой, сын ее сына Федора Исакова.
Ц Что ты, Васенька, чего испужался? Ц прервала его Марфа, лаская мальчик
а.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77