Страх вышиб у него всю память, он забыл об Эмме,
Павле и Гримме. Весь замок кружился в глазах его. В эту минуту фон Ферзен с
хватил за поводья коня его и потащил за собой.
Мимо них пронесся в битву не усидевший в стенах замка Бернгард. Рейтары п
онеслись за ним, многие спешились и полезли на стены замка защищаться.
Смертный час несчастной Эммы был близок. Это нежное, слабое созданье, нап
уганное столькими ужасами, убитое столькими горестями, лишилось соверш
енно ума и в отчаянии бегало по саду, призывая своего Гритлиха. Только шум
битвы вызвал ее оттуда. Не чувствуя холода, побежала она через двор с слаб
ым остатком памяти и начала искать свою комнату, но огонь охватил уже бол
ьшую часть замка; хотя она и не нашла ее, но не страшась пламени, полезла с н
епомерной силой и ловкостью между рыцарями на стены. Легкое покрывало ок
утывало ее голову, рыцари не узнали ее, да им и не до нее было.
Ц Кто за мной! Ц слышался голос Бернгарда, с отвагой кидавшегося отража
ть русских от разбитых уже ворот, но число его рейтаров редело, и один оглу
шительный удар русского меча сшиб с него шлем и оторвал половину уха; рас
сыпавшиеся волосы его оросились кровью.
Бледный месяц выплыл из-за облаков и уныло глядел на кровавое зрелище…
Волны огня бушевали все сильнее и сильнее и ярко освещали битву, отбрасы
вая от себя далеко зарево. Со стен замка сыпалась смерть.
Невзирая на это, русские приставляли к ним лестницы и, отражая удары, смел
о лезли по ним, весело перекликаясь друг с другом.
Ц Чмокайся, братище, со смертью!.. Лезь прямо на нее!.. Ну, лицом к лицу… Вот т
ак!..
И действительно, иной, пораженный на верхней ступеньке, летел мертвым на
землю.
Осажденные обливали своих противников горячей смолой, пускали в них куч
и стрел, обламывали сами стены и скатывали их на русских. В дружинников ле
тели горящие головни, град стрел, но они не отступали ни на шаг.
Эмма стояла на стене, недалеко от клокочущего пламени, машинально распро
стерши руки и обводя всех диким взглядом, наблюдая за каждым взмахом меч
а, как бы ожидая, что один из них, наконец, поразит и ее.
Григорий, заметивший на щитах некоторых рейтаров девиз Доннершварца, до
того времени не участвовавшего в битве, ринулся на них, и скоро меч его про
чистил ему дорогу к их начальнику.
Доннершварц, весь залитый железом, подобно другим рыцарям, стоял среди с
воих телохранителей.
Григорий, наехав на него, поднял наличник своего шишака.
Ц А, ты захотел проститься со мной, щенок! Ц заревел Доннершварц. Ц Прощ
ай, кланяйся чертям!
Он поднял свое тяжелое копье.
Ц Прощай, вот тебе посылка на тот свет! Ц возразил Григорий и, предупред
ив удар, нанес свой.
Копье его вонзилось в бок железного рыцаря; Григорий, переломив копье, ос
тавил острие его в ране. Доннершварц зашатался, тихо вымолвил свою любим
ую поговорку и, свалившись с лошади, рухнул на землю.
Григорий тихо отъехал от сраженного им врага, поднял взор свой к небу, и вд
руг сердце его наполнилось неописанной радостью.
Его Эмма стояла на стене, молча, сложа руки, и глядела на него пристально, н
о холодным безжизненным взглядом.
Он, поняв этот взгляд и молчание за ненависть к себе, горько улыбнулся и ти
хо и нежно назвал ее по имени.
Она встрепенулась, быстро и внимательно посмотрела на него и, вскрикнув,
покатилась со стены.
Григорий обмер.
В это время русские проложили себе путь и через стену. Он первый вошел в дв
ери замка и только тогда очнулся.
Первое, что бросилось ему в глаза, был обезображенный, еще теплый труп люб
имой им девушки.
Григорий упал на него с диким стоном и зарыдал.
Слезы облегчили его, но страшная мысль осенила его и он почувствовал, что
отныне укоры совести не оставят его до самой смерти.
Ц Ее поразила моя измена своим кормильцам, она покончила с собой, не выне
сши низости любимого человека… Что ж, мне остается… умереть.
Он бросился в битву искать смерти.
Вдруг он услыхал знакомый голос.
Он взглянул назад и заметил старика, который, прислонясь к стене, один защ
ищал вход через нее в замок. Дмитрий, нападая на него, вышиб меч из рук его, н
анес удар и, перешедши через его труп, соединился со своими.
Григорий узнал этого старца. Это был фон Ферзен. Он подбежал к нему и приня
л последнее проклятие от умирающего. Это было последней каплей, переполн
ившей чашу нравственных страданий несчастного юноши. Он как сноп повали
лся без чувств около трупа своего благодетеля и был вынесен своими на пл
ечах из этого кладбища не погребенных трупов.
Все еще свирепствовавшее пламя освещало уже русские шишаки на стенах за
мка. Решил победу Чурчила, поразивший насмерть единственного храброго з
ащитника замка, Бернгарда.
Начался грабеж добычи, а затем попойка победителей, ликовавших весь оста
ток ночи на дворе догоравшего замка.

XXV. Под Новгородом

Ц Слава тебе Господи! Вот и Аркадьевский монастырь, вот и Никола на Мости
цах, вот Лисья горка, вот Городище, а вот и храм нашей матушки-заступницы с
вятой Софии! Ц радостно восклицали русские дружинники, возвращавшиеся
из Ливонии с богатой добычей и увидевшие издали купола и крыши родных це
рквей, позолоченные лучами зимнего солнца.
Ц Господи, благослови наше прибытие, Ц благоговейно сказал Чурчила, ис
тово перекрестившись. Ц Сильно бьется ретивое, что-то знаменует это.
Ц Как жаль Григория, пропал без вести, лишась своей возлюбленной! Где-то
мыкается теперь сердечный? Нигде не отыскали мы его! Ц заметил Дмитрий.

Ц А больше всего поразило его другое горе, Ц промолвил Чурчила, Ц когд
а он узнал, что отца его, Упадыша, прокляли во всех новгородских соборах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77