Еще бы раз затр
епетало сердце, слушая тебя, и замерло бы, онемело, как и ты теперь.
Вывезя вечевой колокол за городские ворота, один отряд воинов, сопровожд
авших его, отделился от прочих и снова поскакал в город.
Проехав несколько улиц, всадники остановились у дома Марфы Борецкой, у в
орот которого уже стояла московская стража.
Спешившись, воины вошли в огромный двор и нашли его совершенно пустым.
Пройдя двор и несколько запустелых светлиц, достигли они, наконец, наглу
хо запертой двери.
На стук их никто не откликнулся.
Дружно приложились они богатырскими плечами. Дверь дрогнула и слетела с
петель.
Что-то тяжелое, грузное упало на пол.
Это был труп повесившегося на крючке, вбитом в притолоку двери. Воины узн
али в нем пана Зверженовского.
Тело еще не совсем остыло.
Что побудило хитрого ляха на самоубийство, какая драма произошла перед э
тим в доме Борецкой Ц осталось тайной.
Воины, оттолкнув ногами труп, пошли далее на слабый свет лившийся из окон
горницы.
В ней и нашли Марфу.
Она стояла задом к ним, на коленях перед образом, покрытая черным покрыва
лом…
Трудно было определить, молилась ли она, раскаиваясь, или же призывала гр
ом небесный на свою грешную голову, прося смерти.
Лампада колеблющимся светом озаряла золотые оклады икон и бледное лицо
молящейся женщины. Воинов не смутила эта молитва.
Ц А, голубушка, полно проводить Бога, как людей обводила бесовским языко
м своим.
Без слова, без малейшего сопротивления отдалась она в их руки, только гла
за ее дико сверкали из-под нависших бровей. Под тяжестью упавших на нее не
взгод она лишилась рассудка.
Господин Великий Новгород склонил свою гордую, увенчанную славой главу
под ярмо новорожденной Москвы, под мощную десницу Великого Иоанна.
Ранним утром того же 17-го февраля 1478 года, в монастыре Соловецком, недалеко
от церкви, стоял у могильного холма коленопреклоненный юноша, в одежде ч
ернеца и усердно молился.
В нескольких шагах от него беседовали два старца, вышедшие по окончании
утрени подышать чистым воздухом зимнего утра.
Ц Святые отцы, благословите пришествие в мирную обитель вашу бесприютн
ого странника! Ц прервал говорившего старца раздавшийся за ним голос.
Они оглянулись и увидели перед собой скромно одетого мужчину, с дорожным
посохом в руках…
Ц Да будет благословен приход твой в тихую, безмятежную пустыню нашу, и д
а обретет душа твоя пристань вечную в недрах святыни и созерцании творен
ий Зиждителя. Да приобретет она себе житием праведным богатство духовно
е Ц успокоение, какое внушает этот юноша, Ц проговорил отец Авраамий, бл
агословляя пришельца и указывая ему на молящегося. Ц Но кто ты сам? Ц сп
росил он. Ц Почему покидаешь свет?
Ц Я бывший гражданин падшего Новгорода Великого, а называюсь Назарием,
Ц отвечал пришедший.
Ц Как, пал Великий Новгород? Боже праведный, чудны дела твои! Ц воскликн
ули оба чернеца и, скинув клобуки свои, благоговейно перекрестились!
Назарий рассказал им, как это случилось.
Ц Кто же этот молящийся юноша? Ц спросил он, окончив рассказ.
Ц Это тоже земляк твой. Он, после искуса нашего удостоился пострижения и
назван братом Геннадием.
Ц А прежде как, звали его?
Голос Назария дрожал.
Ц Григорием…
Ц Довольно, это он… Я узнал его, Ц воскликнул Назарий и бросился к Генна
дию.
Тот, уже привлеченный рассказом о Новгородской битве был недалеко от нег
о и раскрыл ему свои объятия.
Ц Будь мне новым братом; отчизны я лишился по воле Божьей, а свет покинул
сам, но теперь душа моя наливается небесным огнем. Я вымолил себе награду:
она уже явилась ко мне и звала меня к себе. Награда моя близко. О, будь и ты с
частлив, молись о сладком утешении, которое я уже чувствую в себе, молись о
нем одном.
Он крепко сжимал руку Назария.
Ц Где же обрету я это утешение? Дай услыхать мне его, Ц взмолился Назари
й.
Геннадий молча указал ему на слова, высеченные на могильной плите, лежав
шей над холмом, у которого он молился.
Назарий наклонился и прочел:
«Приидите ко Мне вси обремененнии и труждающиеся и Аз упокою вас».

XXXI. Послесловие

Наше незатейливое правдивое повествование окончено.
Бросим же общий взгляд на дальнейшую судьбу России под скипетром Иоанна
III, справедливо прозванного современниками «Великим», а нашим известным
историографом Н. М. Карамзиным Ц «первым русским самодержцем».
Новгород пал. За ним последовали остатки и других уделов, присоединенных
к Москве.
До Иоанна III Россия около трех веков находилась вне круга европейской пол
итики, не участвуя в важных изменениях гражданской жизни народов.
Орда с Литвой как две ужасные тени заслоняли мир от России и были ее единс
твенным политическим горизонтом. Россия была слаба, так как не ведала си
л, в ней сокрытых.
Иоанн III, рожденный и воспитанный данником степной орды, подобно нынешним
киргизским, сделался одним из знаменитейших европейских государей и бы
л почитаем от Рима до Царьграда, Вены и Копенгагена, не уступая первенств
а ни императорам, ни гордым султанам.
Во благо государства он не только учредил единоначалие, ограничив до вре
мени права владетельных князей, чтобы не дать им повода к измене, но был и
истинным самодержцем России, заставлял благоговеть перед собой вельмо
ж и народ, восхищая милостью, ужасая гневом, отменив частные права, несогл
асные с полновластием венценосцу.
Председательствуя на церковных соборах, он всенародно являл себя главо
й духовенства; гордый в сношениях с царями, величавый в приеме их послов, о
н любил пышную торжественность, установил обряд целования монаршей рук
и в знак особой милости, стремился внешне всеми способами возвыситься пе
ред людьми, чтобы сильнее действовать на их воображение, Ц одним словом,
разгадав тайны самодержавия, сделался как бы земным богом для россиян, к
оторые с того времени начали удивлять все иные народы своей беспредельн
ой покорностью монаршей воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77