Ц Что такое тебе привиделось?
Ц Да вот, будто, ты, да пан этот, Ц ребенок указал рукой на Зверженовского
, Ц хватаете меня мохнатыми руками и хотите стащить с собой в яму, оттуда
тятенькин голос слышится, да такой слезливый, и он, будто, сидя на стрелах,
манит меня к себе. Кровь из него ручьем хлещет, а глаза закатились. Мне не х
отелось прыгать к нему, да вот пан этот так на меня глянул, что я не вспомни
лся, сотворил крестное знамение, зажмурился, прыгнул, вскрикнув, и просну
лся. Вокруг меня темно, и, кажись, наяву, представился мне опять тятя, погля
дел на меня так жалобно, к вам сюда кулаком погрозился и пропал. Я хотел вы
говорить молитву: силюсь, да не могу. Тут оглушил меня звук колокола… Отец
-то мой давно уж мне грезится…
Ц Полно, полно, позабавься, да полакомься гостинцами… и все пройдет, Ц в
смущении заговорила Марфа и высыпала в подол его рубашки из коробки всяк
их сластей.
Ребенок ушел с пришедшей за ним нянькой.
Ц Должно, это наши стучат по стенам, а то бы рабы твои остановили незваны
х гостей! Ц радостно сказал Зверженовский, заметно ободрившись.
Ц И впрямь наши, Ц отвечала Марфа и вместе со своим гостем перешла из гр
идницы в соседнюю советную палату.
Там, действительно, уже были налицо все их соплеменники: сам тысяцкий Еси
пов, степенной посадник Фома, посадник Кирилл, главный купеческий старос
та конца Марк Памфильев, из живых людей
Обывателей.
, Григорий Куприянов, Юрий Ренехов в другие старосты концов: Наровс
кого, Горчанского, Загородского и Плотницкого, некоторые чтимые в Новгор
оде купцы, гости и именитые, наконец, такая же знатная и богатая вдова, как
и Марфа, Настасья Ивановна, которая хвасталась, что великий Иоанн, в бытно
сть свою в Новгороде в 1475 году, ни у кого так не был роскошно угощен, как у ней
.

IV. Среди спасителей отечеств
а

После взаимных приветствий жданые гости разместились по широким лавка
м.
Первая начала Марфа, обратившись к тысяцкому Есипову:
Ц Что, велемудрый боярин, соглашается ли с нами народ? На нашей ли улице п
раздник?
Ц Пока еще будни на нашей улице, боярыня, вот что скажет завтра. Золото, се
ребро и вино действуют; в хмельном разгуле народ побушевал, потолокся на
площади, да и разошелся по домам, Ц отвечал Есипов.
Ц Теперь время действовать словами. Вон Феофил как опешил толпу велере
чием своим, все пали ниц и заныли об отпущении вины, Ц заметил посадник Ф
ома.
Ц Да, он все дело на свой лад настроил, да черно на душе его, так и всем буде
т: сладко во рту, да горько на сердце отрыгается! Ц вставил свое слово Зве
рженовский.
Ц Я сама завтра явлюсь перед народом. Он еще помнит меня и поминает, Ц на
чала было Марфа.
Ц Проклятием, Ц перебила ее Настасья Ивановна. Ц Я сама слышала намед
ни, как поносили тебя, боярыня, кляли, позорили того, кто послушает твоих н
аветов и обещались вымести телом пристанника твоего Софийскую площадь,
если он только покажется на ней.
Ц «Слова без дел, что лук без стрел»! Ц ваше же русское присловие! Ц оби
делся Зверженовский. Ц Таковы новгородцы; а как услышат, что земляки мои
наготове напасть на москвитян Ц заговорят другое. Они как рыбы Ц в худу
ю погоду ищут глуби, а в ясную любят поиграть на солнце.
Ц Надобно непременно пустить слух, что Казимир стоит за нас и рать его уж
е выступила против москвитян, Ц поспешно сказала Марфа.
Ц Да их, вашу братию, новгородский народ не стал терпеть за обманы и назы
вать челядинцами, голой Литвой, блудливыми кошками и трусливыми зайцами!
Ц заметил один из старцев.
Ц Небось, на нашей стороне еще много людей, а золото, ласковые слова и обе
щания перетянут хоть кого. Завтра попробуем счастья новыми посулами, под
мажем колеса, и все пойдет ходче, Ц с веселым, беззаботным смехом произне
с Зверженовский.
Слуги в это время внесли и поставили на столы яства и пития, и между долгим
и разговорами и совещаниями началась попойка. Болеслав Зверженовский, с
ъев конец сладкого пирога и оросив его крепким русским медом, воскликнул
первый:
Ц Многолетие тебе, Марфа Борецкая, нынешняя боярыня и будущая княгиня н
овгородская.
Ц Многолетие, многолетие! Ц подхватили все, и гордая жена, встав, начала
раскланиваться во все стороны.
Вдруг ударил колокол, другой, и благовест разлился по всему городу.
Все встрепенулись, как вороны, почуя кровь, думая, что это призыв к бунту и
убийствам, но вскоре опомнились, и тысяцкий Есипов сказал:
Ц Чу… утреня… пора и по домам…
Ц Нас давеча изумил еще дальний колокол в самую полночь, так завыл, что м
ы, шедши к тебе, боярыня, индо пригнулись к земле, Ц вставил один из гостей.

Ц Да, сильна непогода на Софийском храме, говорят, бурей крест сломило,
Ц добавил другой.
Ц Ахти! Ц воскликнул третий, Ц это, братцы, помяните мое слово, не к добр
у…
Ц Ты бы сидел между баб и точил им веретена, когда, ничего не видя, начинае
шь уже трястись как осиновый лист, Ц оборвал его Зверженовский.
Все засмеялись, иные от души, а иные и нехотя вслед за другими.
Ц Горожане! братия! Ц начала снова Марфа. Ц Время наступает, отныне я за
бываю, что нарядилась женщиной, прочь эти волосы, чтоб они не напоминали м
не этого, голова моя просит шлема, а руки меча; окуйте тело мое доспехами р
атными, и, если я немного отступлю от клятв моих, залейте меня живую волнам
и реки Волхова, я не стою земли.
Ц И мы тоже! Ц подхватили все.
Ц Завтра поступаем по общему условию!
Ц Утро вечера мудренее, Ц говорили между собою, расходясь, гости.
Ц Каково же завтра проглянет день?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77