Тот слопал мисок
пятнадцать. Гляжу -- глаза у него закатились, каша прет даже из ушей. И он
как-то странно стал сползать со стула. Я в ужасе хочу встать, и не могу.
Каша распирает. Расстегнул все пуговицы. С трудом выбрался на улицу и, как в
бреду, поплелся в казарму. Отлежался. А парень тот умер. Это что, говорит
Паникер. Мы в первоначалке втроем однажды съели второй завтрак на целое
звено. Приехал Особняк. Поклялся, что легко узнает, кто съел. Воры объелись,
и обед съесть не смогут. Пришлось обед рубать, как ни в чем не бывало.
Особняк был потрясен. Умолял признаться, обещал не наказывать. Ему хотелось
посмотреть на таких выдающихся обжор. А мы кто? Мы обыкновенные рядовые
голодающие. Конечно, не признались. У нас, говорит Пораженец, штурман
эскадрильи козу завел. Симпатичная скотина была. Везде за нами бегала.
Как-то пошли мы в самоволку. И она за нами увязалась. Отгоняли-отгоняли
назад, не уходит. Тут-то и пришла в голову идея. Это был первый и, кажется,
последний раз в моей жизни, когда я от пуза ел свежее жареное мясо. У нас,
говорит Уклонист, на втором аэродроме под боком был фруктовый сад
винкомбината. Мы там, конечно, паслись потихоньку. Начальство комбината
сдуру обратилось к нашему начальству с просьбой помочь охранять сад. Наше
начальство, имевшее кое-что от начальства комбината, согласилось, и нас
стали посылать патрулировать сад. Что после этого началось! За неделю
обглодали даже кору на деревьях. Начальство комбината взмолилось убрать
патрули. А это не так-то просто. Пока дело ходило в округ и обратно,
кончился сезон, и мы сами перестали ходить в сад, хотя нас чуть не до нового
года еще назначали. Вот поднабрались витаминчиков! На всю жизнь хватит!
Пришел связной. Сержант, Интеллигент, Мерин, Убийца, сказал он. К комбату.
Пойдете за языком, сказал Комбат. Без языка не возвращаться!
О СВЕТСКОМ ЛИЦЕМЕРИИ
В свое время, говорит Мазила, я выиграл конкурс в Ю у крупных западных
художников. Случай беспрецедентный. И что же? Приехал домой. Привез кучу
отзывов. Сдал в Союз. Хочу отчитаться о поездке. Но никто слушать не хочет.
А ведь отчитываться положено. И принято. У нас любой, съездивший просто так
куда-нибудь, потом в десяти местах выступает. В газетах, разумеется, ни
строчки. А выиграй этот конкурс кто другой, раззвонили бы на весь Ибанск.
Ладно, бог с ними. Пусть это нормально. Но друзья и знакомые! Представьте,
никто меня даже не поздравил. Не знали? Все прекрасно знали. И молчали. Как
будто ничего не произошло. Или в лучшем случае издавали подленький смешок.
Мол, в Ю, смешно, какой пустяк! В это же время БА съездил в П. Никакого
конкурса не выиграл. Просто принял участие. И сделал хреновину. Так после
этого у нас только и разговоров было о том, что БА сделал эту хреновину. Ко
всему прочему, говорит Неврастеник, тут сказывается непроходимый
провинциализм. Невоспитанность. Отсутствие светскости. Я все более
укрепляюсь в мысли, что критическая литература недавнего прошлого,
разоблачавшая лицемерие светского общества, сделала с этой точки зрения
довольно гнусное дело. Она сочинялась по такому банальному принципу. Мол,
человек в обществе ведет себя по отношению к другим людям прилично
(улыбается; говорит, что рад видеть; поздравляет с удачей; сочувствует
неудаче и т.п.), а про себя думает иначе (презирает этого человека, завидует
ему, рад его неудаче, огорчен его удачей и т.п.). И в этом усматривалось
лицемерие. Считалось, что дурные сами по себе люди в обществе притворяются
хорошими. Но это не только и не всегда есть лицемерие. Это есть также
результат воспитанности, которая есть одно из средств социальной самозащиты
людей от самих себя. Способность людей держать себя в каких-то рамках, без
чего невозможно нормальное общение. Без такой воспитанности жизнь
превращается в кошмар. Без нее с людьми просто встречаться нельзя. О
человеке нельзя говорить, будто есть некий скрытый истинный человек, который
кем-то прикидывается в той или иной ситуации. В характеристику человека
входит и то, что он есть дома, и то, что он есть на работе, и то, что он
есть в обществе знакомых и друзей, и то, что он думает, и то, что он
говорит. Только тут мало сказать, что отсутствует светская воспитанность,
говорит Болтун. Тут следует сказать, что присутствует антисветская
воспитанность. Игнорировать и принижать значительное и превозносить
заурядное -- это тип воспитанности, а не пустое место. Лицемерие за счет
отрицания лицемерия есть лицемерие в квадрате,
ЯЗЫК[x]
Идея рассматривать творчество ЭН как изобретение особого языка в наше
время, рехнувшееся на моделях, формализации, системах, структурах и т.п., не
удивительна. И совершенно бессодержательна, пока мы точно не установим, что
значит рассматривать то или иное явление как язык. Когда я об этой идее
сказал Неврастенику, то тот заявил, что он давно так думал. Только он, как
выяснилось, языком называл даже чириканье воробьев, кошачьи концерты и
собачьи свадьбы. Если какое-то образование рассматривается как язык, то
приходится употреблять понятия "знак", "значение", "смысл", "алфавит" и т.п.
Фотография предмета не есть знак этого предмета. Аналогично --
натуралистический рисунок. Знак не изображает, а обозначает. Отсутствие
сходства знака с оригиналом или по крайней мере преднамеренное несходство
есть условие, необходимое для того, чтобы некоторый предмет стал знаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152