Боже мой, заплакал после этого от радости Кис, что же теперь
будет, одна надежда теперь -- китайцы. Китайцы обрадовались не меньше Киса,
но сделали все по-своему.
Вернувшегося из небытия Клеветника с перепугу назначили чем-то
заведовать. Воспользовавшись кратким замешательством, он изловчился
напечатать малюсенькую книжонку о чем-то таком, о чем писать было еще рано
тогда и стало уже поздно потом. В книжонке он все исказил, а остальное
изложил неправильно. Вышестоящее начальство, которое после упомянутого
радостного трагического события стало еще более вышестоящим и радикально
изменило точку зрения, публично заявило по адресу Клеветника, что как волка
не корми, он все равно смотрит в лес, и разослало закрытое письмо о том, что
горбатого могила исправит. Клеветника тут же освободили от обременительного
заведования и хотели выселить из Ибанска обратно как бездельника. Но время
было уже не то. И Клеветник устроился (вот пройдоха!) в какое-то захудалое
учреждение самым младшим сотрудником с самым низким окладом. Социолог, не
сумевший помешать этому, приписал заслугу себе. Мыслитель сказал, что
Хозяина воскресить уже не удастся, хотя к этому никто и не стремился. А на
горизонте Истории Ибанска уже маячила колоритная фигура Хряка. В одной руке
фигура держала маленький кукурузный початок, не достигший молочно-восковой
степени зрелости, а другой делала большой кукиш. Одна нога у фигуры была
босая, фигура громко икала и бормотала лозунги: НОНИШНОЕ ПАКАЛЕНИЕ, ТВОЮ
МАТЬ, БУДИТ ЖИТЬ ПРИ ПОЛНОМ ИЗМЕ. Посмотрев в сторону абстракционистов,
фигура погрозила им пальцем.
ПОХОРОНЫ ДИРЕКТОРА
Неожиданно для себя самого сдох Директор. Врачи пустили слух, будто от
рака. Но Болтун утверждал, что это вранье. Директор сдох от самодовольства и
калоизлияния в мозг. Его хотели повысить чуть ли не в самый верх, и от
чрезмерного ликования у него лопнула кишка в голове. Подслушавший речь
Болтуна способный сотрудник Кис заявил на это (так, чтобы слышали все
присутствовавшие на кладбище), что это, во-первых, совсем не смешно, а
во-вторых, острота тут совсем неуместна. Даже школьникам известно, что в
голове помещаются большие полушария головного мозга, снабженные (правда, не
у всех) извилинами, а не кишками. Стоявший рядом и подыхавший от скуки
Неврастеник сказал, что Болтун прав, так как у высокого начальства в голове
размещается именно кишка с соответствующим ей содержимым. Вспомните, что
сказал Секретарь, когда Директор обещал написать девятитонную теорию нашей
практики! Он сказал, что у Директора кишка тонка!
Хоронили Директора на Старобабьем кладбище. Помимо тех, кто обязан был
присутствовать на похоронах по закону, а также тех, кто не мог не
присутствовать в силу отсутствия закона, разрешавшего безнаказанно не
присутствовать, пришли все те, кто имел шансы стать директором, а, может
быть, и повыше. Они приложили огромные коллегиальные усилия к тому, чтобы
Директора похоронили именно здесь, ибо это была забота об их собственном
будущем. Похороны Директора на Старобабьем кладбище создавали невиданный в
прошлом и заманчивый в будущем прецедент. Это было конкретной реализацией
новой установки повысить руководящую роль руководящих кадров и
активизировать инициативу снизу. И вместе с тем они с нескрываемой завистью
смотрели на пылающий кумачом гроб Директора. Вот проходимец, говорил весь их
вид, ловко устроился! Урвал такое местечко! Неврастеник заметил это и шепнул
Болтуну, что эти дегенераты завидуют директору. Представляешь, они заранее
думают о том, какой будет некролог, кто его подпишет, где напечатают, на
каком кладбище похоронят. Жуть берет! Откуда только такие люди берутся! Они
совсем не люди, говорит Болтун. Они суть социальные функции без человеческих
примесей. Они проходят такой отбор и такую дрессировку, что в них ничего
человеческого сначала не попадает, а потом совсем не остается. Никакой
психологии. Только социальный расчет. Некролог и кладбище -- это их
неотъемлемые привилегии и конечная цель. Пообещай им похороны в Стене, они
пойдут на любые пакости ради этого. Мне от этого страшно, говорит
Неврастеник. Ведь они же всех людей сделают такими. Что же это будет такое?
Сделали, говорит Болтун. Пойдем-ка лучше выпьем слегка и помянем
Шизофреника. И они смылись с кладбища в самый ответственный момент, когда
гроб с телом погибшего от ликования Директора сорвался с веревок и упал
поперек. Кис проводил их презрительным взглядом и направился в сторону
Сотрудника. Любопытно, сказал Неврастеник, кого они теперь назначат. В этой
ситуации, сказал Болтун, наилучший директор -- наихудший прохиндей,
достигший всего и не имеющий перспектив получить больше. Такой не будет
мешать тебе ничего не делать. И будет делать все для того, чтобы вышестоящее
начальство считало, что ты делаешь именно то, что нужно, и именно так, как
нужно. Ну, а если ты хочешь работать, спросил Неврастеник. На всех не
угодишь, сказал Болтун.
И никто тогда еще не знал и не мог знать того, что пройдет немного
времени, и рядом с могилой Директора появится могила самого Хряка, которого
даже за одну сотую выпоротых им ранее ибанцев должны были бы похоронить в
Стене. Но хорошо отрепетированная история Ибанска уже начала давать перебои
и создавать исключения. И уж тем более никто не мог тогда предполагать, что
в связи с могилой Хряка разыграется один из самых нелепейших эпизодов в
истории Ибанска, ставших благодаря своей исключительной нелепости
характернейшим проявлением ее глубочайшего смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152