Затем крысы поднимают хвосты. Как
правило, поднимают почти все. Некоторые воздерживаются. За все время
наблюдений было лишь два случая, когда подняло хвосты меньшинство крыс. И
тогда избранница тут же была разорвана на куски и съедена. По всей
вероятности это -- ритуальное пожирание, так как все собравшиеся обычно до
этого нажирались досыта. После процедуры поднятия хвостов крыса-избранница
тут же смешивается с массой других и выделить ее потом из массы практически
невозможно. Из отобранных таким образом крыс затем избираются лидеры всех
рангов. Система отбора построена настолько безукоризненно, что ошибок мы
почти не наблюдали. Отобранных крыс мы называем отмеченными.
Да, сказал Болтун. Ошибок тут не может быть. Но не потому, что система
разумна. А потому, что она абсолютно иррациональна. Ошибка всегда есть
ошибка раздумья. Когда не думают, ошибок не делают.
Мы установили также, читал далее Болтун, что в сложной системе
управления колонией регулярно производится смена крыс, реализующих
управление, сопровождаемая мероприятиями, которые нам на первый взгляд
показались нелепыми, но в разумности которых неоднократно убеждались в
дальнейшем. Это осуществляется в такой последовательности: 1) стадия
продвижения отмеченных крыс в круг особей, являющихся кандидатами в лидеры;
2) стадия вживания (ее результат -- снюхивание с определенными кругом крыс);
3) выталкивание в лидеры (захват поста); 4) замена чужих своими, обычно при
этом происходит массовое уничтожение чужих; 5) массовый террор, имеющий
целью устрашить всех и сделать покорными; б) некоторые преобразования
крысария, имеющие целью завоевание популярности и оправдание сделанного
ранее. Разумность систематически проводимых при этом массовых уничтожении не
подлежит сомнению. Мы предприняли однажды попытку воспрепятствовать им, но
результат получился плачевный. Находящиеся в системе управления старые крысы
устроили такой погром, что потребовалось несколько лет, чтобы крысарий
восстановил нормальный вид.
Только в этом пункте Болтун допустил неточность. Предсказанные им
величины оказались вдвое меньше тех, которые получились в опыте. Но он
объяснил несовпадение внешним вмешательством в ход процесса, которое было с
научной точки зрения неправомерным отклонением от типа эксперимента.
ЗАПИСКИ КЛЕВЕТНИКА
Идеологическое учение содержит в себе учение о мире вообще, учение о
человеке и учение о человеческом обществе. Подчеркиваю, учение, а не науку,
если под наукой иметь в виду научность в указанном выше смысле. Если кратко
и ориентировочно сформулировать суть идеологического учения, то она сводится
к следующему. Мир, человек (т.е. ты) и общество (т.е. система большого числа
таких "ты" со всеми их орудиями, средствами существования и т.д.) устроены
так (или существуют по таким законам; или подчиняются таким законам;
заметьте, подчиняются!), что общество, в котором ты живешь, есть наилучшее
изо всех мыслимых. Твое начальство глубоко (глубже, чем кто бы то ни было)
постигает законы мира, человека и общества и строит твою жизнь в полном
соответствии с ними. Оно делает максимально лучшее для тебя. Оно живет и
тяжко трудится во имя тебя. И жизнь твоя прекрасна. Прекрасна только
благодаря твоему мудрому начальству, которое руководствуется самой
правильной теорией и т.д. Короче говоря, тут мы найдем все атрибуты
божественной премудрости, доброты, провидения и прочая, и прочая, и прочая.
Но тут есть одна особенность, на которую стоит обратить внимание.
Особенность эта -- двадцатый век, несколько отличный по условиям
существования человека от тех времен, когда создавались такие великие
идеологии, как буддизм, мусульманство, христианство.
Учение о мире? Есть мощное естествознание. Есть физика, которая
недвусмысленно заявила свои претензии на многое такое, что считалось
неотъемлемой сферой философии (а философия стала частью идеологии; "стала",
если не хотим сказать "есть"). Учение о человеке? Есть антропология,
физиология, медицина, психология, педагогика, генетика, логика, лингвистика
и т.д. Учение об обществе? Есть история, социология, политэкономия,
социальная литература, социальная журналистика и т.д. Причем, человек
сведения всякого рода на этот счет получает в любом количестве и регулярно.
В результате перед идеологией возникает задача: занять определенную позицию
по отношению ко всему этому (а позиция эта общеизвестна -- контроль, надзор,
опека, цензура) и отвоевать у науки, литературы и прочих областей культуры
свою собственную вотчину, в которой идеология являлась бы не только
надсмотрщиком, но хозяином, исполнителем, созидателем, хранителем и т.п.
Такую вотчину, которая стала бы неотъемлемой частью тела идеологии. И такую
вотчину она имеет. Это -- некое общее учение о мире в целом (мировоззрение),
некое учение о познании и мышлении и вся область общественных наук. Недавний
печальный опыт социологии обрести если уж не автономию, то хотя бы право на
отдельное название, красноречиво говорит о том, что сферу наук об обществе
идеология никому без боя не уступит. Повторяю, захватив сферу общественных
наук, сама идеология от этого не становится наукой. В отношении мира в целом
и познания (и мышления) идеология имеет конкурента, с которым не так-то
просто справиться, -- логику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152