построим общество, в котором
этих групп не будет. А будет ли при этом что-то другое? Во втором случае
получим: общественные классы суть группы людей, обладающих сходными
социальными признаками. Если укажем определенные признаки, вернемся неявно к
первому случаю, а если не укажем, получим следующее. Классификация индивидов
любого множества из двух и более эмпирических индивидов всегда возможна,
если только, по крайней мере, два индивида этого множества различимы. В
любом обществе людей можно разделять, например, на исключенных из активной
социальной деятельности (те, кто доволен и не рыпается; изолированные) и
вовлеченных в нее. Последние разделяются на людей "за" и людей "против".
Группа "за" делится на приспособленцев, хапуг и карьеристов. Карьеристы
делятся на активных и пассивных и т.д. И их, во всяком случае, разделение на
начальников и рядовых есть факт. В обществе, в котором подавляющее
большинство населения получает средства существования по форме как плату за
труд, а по сути -- как плату за социальную позицию, в котором армия
начальников достигает астрономических размеров, а группа с отношением
социального господства и подчинения становится основной ячейкой, эти деления
приобретают не менее важное значение, чем деление людей на капиталистов,
помещиков, рабочих, крестьян и т.п. в традиционно классовых обществах.
КОНЦЕРТ
Ученый пообещал Болтуну сводить его на концерт Певца. Болтун любил
песни Певца, но не до такой степени, чтобы терять из-за этого голову. Но ему
было любопытно посмотреть, что из себя представляет автор знаменитых песен и
его окружение. И он охотно принял предложение Ученого. Концерт неоднократно
откладывали. Потом был слух, будто Певец уезжает. Потом его сменил слух,
будто Певца выгоняют. Потом выяснилось, что уезжать он не очень-то и хочет,
а выпускать его не очень-то и хотят. В общем, все осталось в прежнем
положении, только значительно хуже, чем было раньше. Концерт был устроен на
окраине города в частной квартире. Пробирались туда как на конспиративную
явку. В квартире набилось уйма всяческого народа. Преобладали молодые,
ребята в свитерах и с бородами и нестандаргные женщины. Было накурено так,
что Болтун с трудом разглядел в углу комнаты самого Певца. Перед Певцом был
небольшой столик, бутылки, вареная колбаса и микрофон. Собравшиеся имели вид
заговорщиков или сектантов. Все производило впечатление убогости и
причастности к какой-то обидной и унизительной тайне. Пел Певец старые
песни, которые Болтун слышал много раз. И все равно это производило
потрясающее впечатление. Всю ночь Болтун не спал, испытывая состояние
непонятной тревоги. Должно быть, так же себя чувствовали первые христиане на
своих сборищах в катакомбах, думал он. Что это такое? Секта? Великое
искусство? Обедня? Сначала ему показалось, что Певец поразительным образом
не соответствует своему низкому окружению. Но он тут же понял, что это
ошибка. Присмотревшись к людям, он увидел интеллигентные умные лица. Хотя бы
Ученый! Он же доктор в двадцать пять лет, ученый с именем. А я же сам кажусь
им каким-нибудь юродивым! И тогда ему показалось, что Певец сам не
соответствует его более высокому окружению. И на этот раз он тоже ошибся, и
понял это еще до того, как сформулировал мысль для самого себя. И вместо
тревоги пришли тоска и ужас.
СПОР ОБ ИДЕОЛОГИИ
Предложение Правдеца отказаться от официальной идеологии детски наивно,
говорит Карьерист. Руководство давным-давно фактически не считается с ней в
своих действиях. Так, только для виду поговаривает. А почему бы от нее не
отказаться официально, сказал Ученый, если от нее одни только беды.
Полностью-то от нее отказаться нельзя, сказал Неврастеник. Да и смысла
никакого нет. В нее все равно никто не верит. И фактическая роль ее в
обществе ничтожна в сравнении с тем, как об этом говорит Правдец. Начался
спор, который прекратился только потому, что все устали говорить. А ты что
скажешь, спросил Мазила Болтуна. Позиция Правдеца, разумеется, нелепа, с
научной точки зрения, сказал Болтун. А в этом-то ее сила. Серьезные
разговоры на эту тему не будут иметь никакого эффекта. Серьезность
воспринимается как серость, скука, пассивность, обыденность. Серьезность
исключает массовый успех. А нелепость -- в духе времени. Нелепость создает
иллюзию масштабности, дерзновенности. Чем нелепее претензия, тем сильнее
выражен протест. Нелепость сенсационна. Она -- превосходный литературный
прием массового воздействия. Ну а о сути дела что ты думаешь, спросил
Мазила.
Идеология с одной точки зрения играет огромную роль в жизни общества,
сказал Болтун. И никакую с другой. Она сказывается во всем. И ее нельзя
уловить ни в чем. Отсюда весьма различные ее оценки, колеблющиеся в пределах
от нуля до бесконечности. Отсюда наивные иллюзии, будто руководство страны
может по своей воле изменить официальную идеологию и будто это существенно
повлияет на его поведение. Руководство бессильно по своему произволу
изменять господствующую в данном обществе официальную идеологию, если даже
оно хочет это сделать и не верит в ее правоту. Неверие в истинность
идеологии тут не играет роли хотя бы потому, что говорить об истинности
идеологии вообще бессмысленно. Но если бы даже оно смогло это сделать, это
не отразилось бы на социальной сути руководства и характере его
деятельности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152