ТРУД НЕ ПРОПАДАЕТ, НО ДАРОМ
Вот я и выполнил твою просьбу, сказал Болтун, вручая Мазиле "Сказание о
Мазиле". Распоряжайся по своему усмотрению. Надеюсь, ты простишь
многочисленные дефекты этого сочинения. Это все-таки экспромт. Но не думай,
что дефектов было бы меньше, если бы я писал долго и всерьез. Мазила статью
прочитал и сказал, что он сам всегда думал так же. Болтун пожал плечами.
Потом статья где-то затерялась.
ДЕЛО ГОВОРЕНИЯ
Наши разговоры -- пустая болтовня, говорит Неврастеник. С этим надо
кончать. Мы начинаем повторяться и пережевывать одно и то же. Ты прав,
говорит Болтун. Но вот мы кончили говорить. А дальше что? Говорить -- мое
призвание. Продукт моей деятельности -- мысли, обработанные в слова. А
приведут они к каким-то последствиям или нет, меня не интересует. Я не
честолюбив. И не такое уж это праздное занятие. В нашу эпоху человечество
оказалось перед проблемой сознательного выбора своего дальнейшего пути. И
потому оно в гигантских масштабах обдумывает свой прошлый опыт, теперешнее
состояние и перспективы. И потому оно, естественно, необычайно много говорит
на эту тему. Если хотите знать, дело говорения сейчас может быть поважнее,
чем космические полеты и физические исследования. А раз общество в
гигантских масштабах думает и говорит, должны появиться профессиональные
думальщики и говоруны. Не мы, так другие. Рано или поздно они до чего-то
договорятся. А это уже не просто болтовня. Это легко прикрыть, сказал
Неврастеник. Прикрыть нельзя, сказал Болтун. Можно создать систему запретов,
которая превратит дело думанья и говорения в достояние идеологических сект
со всеми их гнусными признаками -- тупость, жульничество, надрыв,
нетерпимость и т.п. Это будет кошмар. Это уже было, сказал Мазила. Было же
время, когда правду ибанцам изрекали юродивые, кликуши, эпилептики, шуты. И
художники, сказал Неврастеник. Тут есть другая опасность, сказал Болтун.
Дело говорения само стало массовым явлением. В нем поэтому господствует не
стремление к ясности, определенности и откровенности, а стремление утопить в
мутном потоке бессмысленных слов все жизненно важные социальные проблемы
современности. Не по злому умыслу, а из стремления к самоутверждению и из-за
отсутствия логических навыков обращения с языком. Языковая практика людей с
логической точки зрения -- зрелище, достойное кисти сюрреалиста. Речи
политических деятелей, прокуроров, юристов, журналистов, пропагандистов,
ученых и т.п., больше всего претендующие на логичность, на самом деле дают
выдающиеся образцы логической бессвязности и несуразности. Я не имею никаких
иллюзий относительно того, что деятельность по логическому улучшению языка
может радикально повлиять на языковую деятельность человечества. Глас
человека, призывающего к логическому порядку, есть глас вопиющего в пустыне.
Он имеет не больше шансов быть услышанным, чем глас призывающего "Не убий!".
И все же если есть какая-то маленькая надежда хотя бы в ничтожной степени,
но повлиять на размышления людей о своей жизни и судьбах человечества путем
логической обработки языка, ее надо использовать. Когда люди повторяются и
пережевывают одно и то же, они при этом занимаются, между прочим, и
логической обработкой своих мыслей. Это, конечно, суррогат. А кто может
предложить иной способ, пригодный сразу для многих без специальной
подготовки? Кстати сказать, профессиональная логика, успехи которой так
широко рекламировались, сама превратилась в типичное массовое социальное
явление и вследствие этого оказалась весьма далекой от задач
усовершенствования языка.
ПЕРСОНАЛИЗМ
В вашем кружке, говорит Журналист, я ни разу не слышал разговоров о
судьбе ибанского народа, ибанской науки, ибанского искусства. Неужели это
вас не волнует? Ибанский народ, говорит Болтун, не нуждается в нашей заботе
о нем. Его вполне устраивает забота о нем его любимого начальства. Ибанский
народ давным-давно не есть забитая и невежественная масса, которую
просвещенные герои-интеллигенты должны наставлять на путь истинный. Ибанский
народ достаточно образован, начитан и вполне отдает себе отчет в своем
положении. Он знает, чего хочет. И в общем имеет именно то, что хочет.
Деятельность начальства отвечает его интересам. Во всяком случае, ни о каких
принципиальных конфликтах народа и руководства у нас и речи быть не может.
Подчеркиваю, не потому, что начальство зажимает народ. Начальство народ не
зажимает. А потому, что начальство народно, а народ начальственен. Народ
несет полную ответственность за деятельность своего руководства. Он
соучастник всех его добрых и злых дел. О народе у нас есть кому заботиться.
Не будем отбивать у них хлеб. А кто позаботится о нас, если мы даже сами на
это не способны? Ибанское искусство, говорит Мазила, тем более не нуждается
в моей тревоге за него. Грубая фактическая ошибка думать, будто у нас плохо
обстоит дело с искусством. У нас искусство процветает. Оно вполне в духе
народа. И в духе начальства, которого у нас так много, что хватило бы на
народ для целого большого государства. Я хочу лично сделать то, что в моих
силах. И больше ничего. Но, стремясь к самовыражению, вы вынуждены совершать
поступки, которые выглядят так, будто вы боретесь за свободу творчества,
слова, передвижения и т.п., говорит Журналист. А разве это не есть забота о
судьбе своего народа и своего искусства?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152