-- массовой
безответственности за личные преступления. Для Достоевского преступление
есть надуманное отклонение от некоей естественной нормы, а наказание есть
норма. Для Мазилы -- преступление есть естественная норма, а наказание есть
надуманное отклонение от некоей преступной нормы. Я вовсе не хочу сказать,
что именно так и думал Мазила, создавая свои рисунки. Скорее всего, он думал
совсем иначе. Я просто не нахожу в них иного смысла. Именно наказание должно
быть выдумано, изобретено как противодействие массовой преступности. Это
проблема не юридическая, а глубоко социальная. Теперь она оказалась
невероятно простой с точки зрения общих формулировок и невероятно трудной
(почти неразрешимой) с точки зрения конкретной программы действия. У Мазилы
в его серии такой программы нет. И ни у кого ее нет. Ее еще предстоит
изобрести.
ИЗ КНИГИ КЛЕВЕТНИКА
Господствующую в том или ином обществе идеологию я называю основной, а
идеологические образования рассмотренного здесь типа -- локальными. Основная
идеология допускает лишь видимость влияния на себя локальных идеологий, да и
то лишь в той мере, в какой это ей выгодно или не угрожает ее существованию
и престижу, и лишь в тех случаях, когда она этого хочет сама или не может
избежать этого по не зависящим от нее обстоятельствам. Локальные идеологии
смотря по обстоятельствам стремятся навязать себя основной как нечто
необходимое для нее, как-то повлиять на основную, ослабить ее, разрушить ее,
реформировать, улучшить и т.п., одним словом -- сделать все возможное, чтобы
укрепить свое положение, выжить, устранить конкурентов и т.п. Их отношения
во многом аналогичны отношениям могучего государства и его мелких соседей.
Иногда их интересы совпадают настолько, что они воспринимаются как единое
целое. Особенность здесь состоит в том, что чем больше локальная идеология
устраивает основную, тем ближе она к полному исчезновению.
МАЗИЛА И НОВОЕ ЗАПАДНОЕ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО
Для теоретиков, говорит Болтун, Мазила представляет не столько загадку,
сколько досадное затруднение. То, что он не есть явление в нашем искусстве,
очевидно. Все его идеи оттуда. А иначе откуда же им быть? Наши идеи известны
заранее. Что это за идеи, между нами, теоретиками, говоря, нам-то хорошо
известно. Говорят, что какие-то идеи когда-то были тут у нас, потом они ушли
отсюда туда и вот теперь начинают возвращаться обратно. Но это, во-первых,
сказки исказителей. А во-вторых, если это даже идеи наши, они все равно
побывали там. А раз они побывали там, они уже не наши. Так что Мазила чисто
теоретически не может быть явлением в нашем искусстве. Но есть ли он явление
в западном искусстве? Согласно решению Академии Художеств, Союза Художников,
Министерства Культуры, еще более высоких Учреждений, всех специалистов по
теории искусства и всех его знатоков, в новое западное изобразительное
искусство включаются те западные художники столетней давности, которых уже
нельзя считать старыми, но которые в чем-то похожи на наших и не вызывают
отвращения у представителей упомянутых Учреждений, а также все те
сочувствующие нам художники независимо от направлений, возраста и
географической принадлежности, которых разрешено считать художниками. Так
что согласно определению понятия Мазила не может быть отнесен и к западному
искусству. В силу сложившейся ситуации в искусстве такого явления, которое
называется Мазила, просто нет.
ВЫСТАВКА КОСТЕЙ
Крупнейшим событием сезона в культурной жизни Ибанска явилось открытие
выставки старых костей, привезенных из несоседнего, но дружественного
государства, в помещении музея изобразительных искусств. В связи с выставкой
костей музей закрыли. За два месяца до выставки началась запись в очередь на
получение талончиков на право стоять в очереди на выставку. Открытие
выставки производилось на высочайшем уровне. Мазила на выставку попасть не
смог. Неврастеник, попавший на нее по блату, сказал, что выставка, конечно,
любопытная. Но стоять часами в очередях из-за нее не стоит. Болтун сказал,
что люди истосковались по чему-нибудь настоящему и необычному. И готовы
смотреть все, что угодно, лишь бы не наше. Мазила спросил, была бы или нет
очередь на его выставку, если бы такая открылась. Неврастеник сказал, что
если бы Мазила был представлен как западный художник, была бы давка. А если
бы шел как наш, то очереди некоторое время все равно были бы, но поменьше. А
со временем вообще исчезли бы. Болтун сказал, что, по его мнению, эффект от
выставки Мазилы был бы ошеломляющий. Даже друзья не знают того, что он
фактически сделал за эти годы. Или не ценят, поскольку это валяется в
мастерской. Но гадать бессмысленно, ибо выставку Мазилы никогда не разрешат.
Неужели никогда, спросил Мазила. Никогда, сказал Болтун. Какой бы ни был у
тебя официальный успех, выставки не будет. Может быть лишь нечто
противоположное ей. Что это такое, спросил Мазила. Ты сам знаешь, сказал
Болтун. Знаю, сказал Мазила. Но мне не хочется об этом даже думать.
ИЗ КНИГИ КЛЕВЕТНИКА
Идеология и наука суть взаимоисключающие явления. Я не хочу этим
сказать, что они враждуют. Враги могут жить мирно и даже временами выглядеть
друзьями. Я хочу этим сказать лишь то, что это -- качественно разнородные
явления. Наука предполагает (в тенденции хотя бы) осмысленность, точность и
однозначность терминологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152