Так или иначе, вы берете штучку с собо
й. Как только вам хочется пообщаться с родными, вы включаете штучку, навод
ите камеру на себя и записываете небольшую видеооткрытку. Она, в сильно с
жатом виде, помешается в память. Потом вы подключаете штучку к телефонно
й розетке и происходит волшебство.
Ч В чем волшебство? Видео отправляется по телефону?
Ч Точно.
Ч Но ведь видеотелефоны существуют уже давно?
Ч Вся фишка в нашем программном обеспечении. Мы не пытаемся отправить в
идео в реальном времени Ч это слишком дорого. Мы храним данные на центра
льном сервере и перекачиваем их, например, в ночные часы, когда трафик низ
кий и время дешево. В конце концов данные добираются до здания корпораци
и «Эпифит» в Интрамурос. Оттуда мы по беспроводной; технологии передаем
их универмагам «24 часа» в Маниле. Магазину достаточно иметь для этого неб
ольшую тарелку на крыше, декодер и бытовой видеомагнитофон. Пинойграмма
пишется на обычную видеокассету. Мама заходит купить яиц или папа заскак
ивает за сигаретами, продавец говорит: «Вам пинойграмма» и вручает кассе
ту. Они несут ее домой и узнают последние новости о детях. Потом возвращаю
т кассету в «24 часа» для перезаписи.
Примерно на середине объяснений Ами схватывает основную мысль, поворач
ивается к иллюминатору и начинает языком, выковыривать из зубов остатки
завтрака. Она делает это с деликатно закрытым ртом, но процесс явно заним
ает ее сильнее, чем пинойграммы.
Рэнди охватывает необъяснимое желание не утомлять Ами. Не то чтобы он на
нее запал: пятьдесят на пятьдесят, что она лесбиянка. Просто она такая отк
рытая, такая непосредственная, что ей можно говорить все, как равной.
Вот почему Рэнди не любит бизнес. Он хотел бы говорить всем все. Ему хочетс
я дружбы.
Ч Попробую догадаться, Ч произносит она. Ч Ваше дело Ч программы.
Ч Да, Ч отвечает Рэнди, словно оправдываясь, Ч но программы во всем про
екте Ч единственно интересное. Остальное Ч клепать номерные знаки.
Ами немного просыпается.
Ч Клепать номерные знаки?
Ч Наше с партнером выражение, Ч говорит Рэнди. Ч В любой работе есть тв
орческая часть Ч разрабатывать новую технологию или что-нибудь в этом р
оде. Все остальное Ч девяносто девять процентов Ч заключение сделок, п
оиск инвестиций, деловые встречи, маркетинг и продажи. Мы называем это кл
епать номерные знаки.
Она кивает, глядя в окно. Рэнди подмывает сказать, что пинойграммы Ч всег
о лишь способ наладить приток денежных средств, чтобы перейти к пункту в
торому плана. Он уверен, что тогда Ами не будет смотреть на него как на нуд
ного компьютерщика. Однако Ами резко дует на кружку, как будто гасит свеч
у, и говорит:
Ч О'кей. Спасибо. Думаю, три пачки сигарет это стоило.

КОШМАР

Бобби Шафто хорошо разбирается в кошмарах. Только что он, словно летчик и
з горящего самолета, катапультировался из старого заезженного кошмара
в новехонький, экстра-класса. Кошмар, правда, какой-то недоделанный: в нем
нет исполинской ящерицы.
Начинается с жара на лице. Если в одну цистерну слито столько горючего, ск
олько нужно пятидесятитысячетонному кораблю, чтобы идти по Тихому океа
ну со скоростью двадцать пять узлов, и пролетающие нипские самолеты подо
жгли ее в несколько секунд, а ты стоишь настолько близко, что видишь торже
ствующие лица пилотов, то ощущаешь на лине именно такой жар.
Бобби Шафто открывает глаза, думая, что поднимает занавес сногсшибатель
ного кошмара и сейчас начнутся «Торпедные бомбардировщики на 2.00!» (лидер
проката) или «Атака с бреющего полета», семнадцатая серия.
Однако фонограмма кошмара почему-то не идет. Тихо, как в засаде. Он сидит н
а госпитальной койке, окруженный расстрельным взводом жарких прожекто
ров. Свет слепит, ничего не видно. Шафто моргает и фокусируется на струйке
табачного дыма, которая растекается по воздуху, как мазут по воде тропич
еской бухты. Пахнет соблазнительно.
Рядом с койкой сидит молодой человек. Шафто видит только несимметричный
нимб там, где юпитер светит через бензиновый отлив взбитых волос. И красн
ый уголек сигареты. Присмотревшись, Шафто различает силуэт военной форм
ы. Не морпеховской. На погонах Ч лейтенантские полоски, как просвет в две
ри.
Ч Еще сигарету хотите? Ч спрашивает лейтенант. Голос у него хриплый, но
жутко приятный.
Шафто смотрит на свою руку и видит зажатый между пальцев чинарик «Лаки с
трайк».
Ч Не вопрос, Ч с трудом выговаривает он. У него самого голос хриплый и за
медленный, как у граммофона, когда кончается завод.
Чинарик заменяют на зажженную сигарету. Шафто подносит ее к губам. Рука в
бинтах, под бинтами Ч раны, которые пытаются болеть. Однако что-то блокир
ует сигнал.
Ага, морфий. Неплохой кошмар, если в нем есть морфий.
Ч Готовы? Ч спрашивает голос. Черт возьми, Шафто где-то его слышал.
Ч Сэр! Не вопрос, сэр! Ч отвечает он.
Ч Вы это уже говорили.
Ч Сэр, если вы спрашиваете морпеха, хочет ли он еще сигарету или готов ли
он, ответ один, сэр!
Ч Отлично. То, что надо, Ч говорит голос. Ч Мотор.
В кромешной тьме за юпитерами возникает стрекот. «Пошел мотор», Ч говор
ит другой голос.
Что-то большое снижается над Шафто. Тот вжимается в койку: эта штука больш
е всего похожа на зловещие яйца, какие откладывают в воздух японские пик
ирующие бомбардировщики. Однако она останавливается и зависает.
Ч Звук, Ч говорит другой голос.
Шафто всматривается и видит, что это не бомба, а микрофон на палке.
Лейтенант с начесом подается вперед, он стремится к свету, как замерзший
путник в ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168