Опасный псих отправляется пря
миком на губу. Через несколько часов по воплям Фрика каждый морской пехо
тинец понимает, что такое опиумная ломка.
Вот почему сержант Фрик не видит, как корабль входит в Манильскую бухту. Ш
афто почти жалко сукина сына.
Остров Лусон весь день тянется по левому борту, едва различимый в дымке, и
зредка внизу видны пляжи и пальмы. Все морпехи здесь не по первому разу и у
знают Центральную Кордильеру на севере и хребет Самбалес, сбегающий вни
з к бухте Субик. Бухта Субик вызывает к жизни шквал непристойных анекдот
ов. Корабль не заходит в нее, а идет дальше на юг: мимо Батаана и к входу в Ма
нильскую бухту. Корабль благоухает гуталином, тальком и лосьоном после б
ритья. Пусть четвертый полк Ч бабники и курят опиум, никто не станет отри
цать, что они Ч самые бравые ребята во всем корпусе.
Проходят Коррехидор Ч остров, очертаниями напоминающий каплю воды на в
ычищенном ботинке, с мягкой округлостью посредине и обрывистыми склона
ми к морю. Or одного его конца отходит длинный костлявый сухой хвост. Морпе
хи знают, что остров изрыт туннелями и нашпигован орудиями, но единствен
ный признак всех этих укреплений Ч кучки бетонных казарм на холмах, где
живут артиллеристы. Над вершиной Топсайд торчит клубок антенн. Очертани
я их Шафто знакомы Ч на станции «Альфа» в Шанхае были такие же, их еще при
шлось разбирать и перетаскивать в грузовик.
Исполинские известняковые обрывы уходят почти в море, у основания Ч вхо
д в туннель, где сидят корректировщики огня и радисты. Рядом док; из гражда
нского транспорта выгружают припасы и складывают прямо на берегу. Морпе
хи отмечают это как явный признак близящейся войны. «Августа» бросает як
орь в бухточке, оборудование в брезенте грузят на шлюпки вместе со штабн
ыми шанхайскими морячками.
После Коррехидора волны сразу становятся ниже. Зеленовато-бурые водоро
сли колышутся у поверхности, закручиваясь в причудливые завитки. От воен
ных кораблей по спокойной воде стелются бурые плети дыма. Ветра нет, и они
расползаются в зубчатые структуры вроде прозрачных горных хребтов. Кор
абль проходит мимо военной базы в Кавите. Берег здесь плоский, как блин, и
низкий Ч если бы не пальмы, сливался бы с водой. Над землей возвышаются не
сколько ангаров и водокачек, а чуть дальше Ч кучка низких казарм. Манила
Ч прямо по курсу, еще в дымке. Время к вечеру.
Внезапно дымка рассеивается. Воздух чист, как глаза ребенка, и почти час в
идна бесконечность. Они входят в область грозовых фронтов, часто прошиты
х молниями. Пухлые серые тучи Ч словно куски сланца между наковальнями.
За ними громоздятся другие облака, розовеющие в свете заката. За ними Ч е
ще облака, упакованные во влажность, словно елочные игрушки Ч в папирос
ную бумагу, пространства синего неба, еще грозовые фронты, перебрасывающ
иеся молниями по двадцать миль длиной. Небеса, вложенные в небеса, вложен
ные в небеса.
В Шанхае было холодно, потом теплело день ото дня, временами даже парило. О
днако к тому времени как взорам открывается Манила, легкий бриз проносит
ся по палубе, и все морпехи разом издают вздох, как будто кончают в унисон.


Духи Манилы
Веют от пальмовых рощ.
Бедра Глории.

В контурах манильских черепичных крыш чувствуется смешение испанских
и китайских кровей. Перед городом Ч набережная с променадом наверху. Гу
ляющие машут морским пехотинцам, некоторые посылают воздушные поцелуи.
Свадьба спускается по ступеням церкви и через бульвар высыпает на набер
ежную. Молодые фотографируются в нежном закатном свете. Мужчины в модных
, просвечивающих филиппинских рубашках или в военной форме США. Женщины
в красивых платьях. Морпехи кричат и свистят им, женщины оборачиваются, п
одбирая юбки, чтоб не споткнуться, и пылко машут в ответ. Морпехи шалеют и
чуть не падают за борт.
Когда корабль входит в док, из воды вырывается серпик летучих рыб. Он скол
ьзит, как бархан по пустыне. Рыбки Ч серебристые продолговатые листики.
Каждая входит в воду с металлическим щелчком; щелчки сливаются в резкий
дрожащий звук. Серпик скользит под причал, огибает опору и пропадает в те
ни.
Манила, Жемчужина Востока, ранний воскресный вечер, седьмого декабря тыс
яча девятьсот сорок первого года. На Гавайях, по другую сторону линии сме
ны дат, только что наступила полночь. У Бобби Шафто и его товарищей нескол
ько часов свободы. Город современный, христианский, островок процветани
я в нищей Азии. Здесь почти как в Америке. При всей католической набожност
и в Маниле есть уголки, предназначенные специально для разгоряченных мо
ряков. Достаточно сойти на сушу, повернуть направо Ч и вы где надо.
Бобби Шафто сворачивает налево, вежливо отделывается от легиона наэлек
тризованных проституток и направляется к темной громаде Интрамурос. Он
останавливается лишь для того, чтобы купить букет у цветочницы в парке. И
сам парк, и стена над ним заполнены гуляющими парочками. Мужчины по больш
ей части в военной форме, женщины Ч в скромных, но эффектных платьях, крут
ят на плече парасольки.
Два кучера в наемных экипажах предлагают Шафто свои услуги, но тот отказ
ывается. Извозчик просто домчит его быстрее, а он слишком взвинчен. Лучше
остыть. Шафто проходит через ворота в стене и попадает в старый испански
й город.
Интрамурос Ч лабиринт желтовато-коричневых каменных стен, резко встаю
щих из узких улочек. Окна первого этажа забраны в чугунные клетки. Прутья
вьются и распускаются изящными коваными листочками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168