Новая карта. Каждая страна раскрашена и заштрихована по немыслимо сложн
ому принципу. Легенда внизу мало что объясняет. Виски сразу сжимает остр
ая боль. В этом, разумеется, весь смысл карты.
Ч Каждая законодательная система сложилась из поправок, вносимых на пр
отяжении столетий судебной и законодательной властью, Ч продолжает су
лтан. Ч При всем уважении, они мало отвечают современным требованиям ко
нфиденциальности.
Снова становится светло, в окна проглядывает солнце, экраны бесшумно втя
гиваются в потолок, и гости с некоторым изумлением обнаруживают, что сул
тан стоит. Он подходит к большой и (разумеется) богато украшенной доске дл
я го, на которой в сложном порядке расставлены черные и белые камешки.
Ч Быть может, приведу для сравнения го Ч хотя с тем же успехом подошли б
ы шахматы. В силу особенностей нашей истории мы, кинакутцы, одинаково хор
ошо владеем и той, и другой игрой. Вначале расстановка фигур проста и поня
тна. Однако игра развивается. Игроки, каждый в свой черед, принимают мален
ькие решения, каждое из которых понятно даже новичку. Однако в результат
е этих ходов расположение фигур меняется так, что лишь сильнейшие умы Ч
или мощнейшие компьютеры Ч способны его постичь. Ч Говоря это, султан з
адумчиво смотрит на доску. Поднимает голову, поочередно заглядывает в гл
аза каждому из собравшихся. Ч Аналогия ясна. Законодательство в области
свободы слова, телекоммуникаций и криптографии Ч результат череды про
стых, рациональных решений. Тем не менее, сегодня они настолько сложны, чт
о никто не способен понять их даже в пределах одной страны, не говоря уже о
бо всем мире.
Султан замолкает и в задумчивости подходит к доске. Гости давно перестал
и кивать или записывать. Никто больше не разводит видимость, все слушают,
гадая, что будет дальше.
Однако султан молчит. Он кладет руку на доску и резким движением смахива
ет камешки. Они сыплются на ковер, скачут по паркету, гремят по столу.
По крайней мере пятнадцать секунд длится тишина. Султан замер как изваян
ие. Внезапно его лицо проясняется.
Ч Время начать с начала, Ч говорит он. Ч Это очень трудно в большой стра
не, где законы сочиняют законодатели и толкуют суды, где за ними тянется х
вост исторических прецедентов. Однако здесь Ч султанат Кинакута. Я Ч с
ултан и говорю, что закон здесь будет предельно прост: полная свобода инф
ормации. Я отказываюсь от всякой административной власти над информаци
онными потоками внутри страны и через ее границы. Ни при каких обстоятел
ьствах правительство не будет совать нос в информационные потоки или ис
пользовать свою власть для ограничения этих потоков. Таков новый закон К
инакуты. Приглашаю вас, господа, им воспользоваться. Спасибо.
Султан поворачивается и под аплодисменты выходит из зала. Вот вам, ребят
а, основные правила. Можете начинать игру.

Доктор Мохаммед Прагасу, кинакутский министр информации, встает со свое
го места по правую руку от трона и принимается охмурять дальше. Если у сул
тана выговор британский, то у него Ч американский: он защитил диплом в Бе
ркли и диссертацию в Стэнфорде. Рэнди знает многих, кто учился и работал с
ним в те годы. По их рассказам, Прагасу ходил в джинсах и футболке, а по пиву
и пицце ударял, как любой немусульманин. Никто понятия не имел, что он Ч т
роюродный брат, и у него на счету несколько сот миллионов долларов.
Но то было десять лет назад. На встречи с эпифитовцами он приходит в костю
ме, держится строго, но без чинов: доктор Прагасу любит, чтобы его называли
«Праг». Все встречи начинаются с обмена последними анекдотами. Потом Пр
аг справляется об однокурсниках, большая часть которых работает в Силик
оновой Долине. Интересуется, что знающие люди говорят о биржевых перспек
тивах самых крутых хайтечных компаний. Вспоминает свои бурные деньки в К
алифорнии, потом переходит к делу.
Никто из них не видел Прага в его настоящей стихии. Трудно сохранить серь
езную мину Ч кажется, что твой однокурсник взял напрокат костюм и тепер
ь выделывается на собрании бизнесменов. Однако торжественность доктор
а Прагасу впечатляет, чтобы не сказать давит.
Китайцы на противоположном конце стола Ч точь-в-точь маоистский вариан
т гранитного монумента с горы Рашмор; невозможно поверить, что они улыбн
улись хоть раз в жизни. Все слушают синхронный перевод в наушниках, соеди
ненных через чудо-стол с целой бойлерной переводчиков.
Внимание Рэнди рассеивается. Слушать Прага скучно: он говорит про технич
еские вещи, до боли знакомые, и пытается разъяснить их через простейшие а
налогии, понятные даже в переводе на пекинский, кантонский, японский или
какой там еще. Рэнди начинает разглядывать гостей.
Вот делегация с Филиппин. Одного, пожилого толстяка, Рэнди точно когда-то
видел, но не может вспомнить фамилию. Еще один участник переговоров вход
ит позднее, без сопровождающих, и его сажают отдельно в дальнем конце пом
ещения. Это может быть филиппинец с большой долей испанской крови, но ско
рее Ч латиноамериканец, или южноевропеец, или просто американец с соотв
етствующими этническими корнями. Не успев сесть, он достал мобильник, на
брал длинный-предлинный номер и что-то хрипло зашептал в трубку. Он посто
янно косится на собравшихся, оглядывая каждого по очереди и шепча коротк
ие описания в телефон. Сразу бросается в глаза его настороженность. Одна
ко в этом человеке есть еще и мрачная надменность, которую Рэнди не замеч
ает, пока черные глаза не упираются в него, как стволы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168