Делить на д
вадцать пять с остатком Уотерхауз может во сне, но не когда у него сперма и
з глаз брызжет.
Ч Лоуренс? Чем ты занят? Ч спрашивает Маргарет из гамака, который наверн
яка с каждой секундой становится все теплее и уютнее.
Уотерхауз украдкой поглядывает на ее сброшенные туфли.
Ч Готовлю донесение, Ч отвечает он. Ч Что проку от наблюдений, если их н
е отсылать?
Ч Верно, Ч задумчиво тянет Маргарет.
Сейчас самое время затопить железную печурку. Уотерхауз кладет немного
драгоценного угля, ведомость и только что использованный листок из одно
разового шифрблокнота.
Ч Сейчас станет тепло.
Ч Замечательно, Ч отзывается Маргарет. Ч Я вся дрожу.
Лоуренс воспринимает это как сигнал к началу спасательной операции. Чер
ез пятнадцать секунд он в гамаке с Маргарет. Оба ничуть не удивлены, что та
м очень тесно. Некоторое время они барахтаются, наконец Маргарет оказыва
ется сверху, одна ее нога между ног Лоуренса.
Она потрясена, обнаружив, что у него стоит, и пристыжена что сразу не догад
алась о его муках.
Ч Бедненький!.. Конечно! Какая же я нечуткая! Тебе наверняка здесь так оди
ноко! Ч Она целует его в щеку, что хорошо, поскольку он совершенно ошеломл
ен и не в силах пошевелиться.
Ч Мы, гражданские, должны всемерно помогать нашим защитникам, Ч объявл
яет Маргарет и тянется рукой, чтобы расстегнуть ему ширинку.
Потом она набрасывает на голову серое шерстяное одеяло и ныряет в новую
позицию. Лоуренс Притчард Уотерхауз ошеломлен тем, что происходит дальш
е. Он из-под полуприкрытых век смотрит в потолок часовни и благодарит Бог
а, пославшего ему явную немецкую шпионку и ангела милосердия в одной оча
ровательной упаковке.
Когда все позади, он открывает глаза и глубоко вдыхает холодный атлантич
еский воздух. Все вокруг выглядит необыкновенно четким. Очевидно, с помо
щью Маргарет его производительность на криптологическом фронте достиг
нет невиданных высот Ч если только он убедит ее приходить снова.

СТРАНИЦЫ

На ипподроме «Аскот» в Брисбене давно уже не скачут лошади. На поле Ч мел
ьтешение хаки, трава вытоптана солдатскими ногами. Сортиры перемежаютс
я с палатками полевых кухонь. Три смены в день проходят по беговой дорожк
е мимо притихших пустых конюшен. На поле, где разминались лошади, как гриб
ы выросли два десятка сборных бараков из гофрированного железа. Январь,
жара, люди за радиоприемниками, пишущими машинками или стопками перфока
рт сидят без рубашек.
Давно позади то время, когда на длинной веранде дома на Генри-стрит жеман
ились мамзели, а джентльмены, возвращаясь со скачек, сквозь белые перила
смотрели на их прелести, проверяли бумажники, забывали о приличиях, пово
рачивались на каблуках и взбирались по широкой лестнице. Теперь тут живу
т офицеры и чокнутые математики: на первом этаже все больше австралийцы,
на втором Ч все больше американцы и несколько счастливчиков-британцев,
которых вывезли из Сингапура, чтобы генерал Ямасита, Тигр Малайи и покор
итель этого города, не взял их в плен и не расколол на предмет секретной ин
формации.
Сегодня в бывшем борделе царит суета: гараж, где собрались все с допуском
«Ультра», гудит от вентиляторов и только что не светится от жара человеч
еских тел. В гараже лежит ржавый жестяной чемодан, заляпанный речным ило
м, под которым почти не разобрать японских иероглифов. Успей японский шп
ион заметить чемодан по пути из порта в гараж борделя, он бы узнал имущест
во радиоподразделения двадцатой дивизии, затерянной сейчас в джунглях
Новой Гвинеи.
Новоприбывшим, перекрикивая вентиляторы, сообщают, что чемодан нашел ав
стралийский сапер. Отряд прочесывал брошенный лагерь двадцатой дивизи
и на предмет мин, и на берегу реки металлодетектор взбесился.
Кодовые книги уложены аккуратными рядами, как золотые слитки. Они мокрые
, плесневелые, без обложек, но по меркам военного времени в отличном состо
янии. Голые по пояс потные мужчины вынимают их одну за другой, как нянечки
в роддоме Ч новорожденных младенцев, и несут за столы, где отрезают разм
окшие корешки и вешают страницы на протянутых бельевых веревках. В горяч
ем потоке воздуха от вентиляторов бумага начинает отдавать влагу, распр
остраняя ново-гвинейскую вонь, так что в полумиле по ветру прохожие морщ
ат нос. Шкафчики, все еще пахнущие французскими духами, пудрой, лаком для в
олос и спермой, перерываются в поисках бечевки, новые и новые шнуры протя
гиваются поверх и поперек старых, но места для мокрых листов по-прежнему
не хватает. Каждый лист представляет собой таблицу: в одной ячейке катак
ана, хирагана или иероглифы, в другой Ч арабские цифры и ромадзи. Целые ст
раницы перекрестных ссылок Ч мечта криптографа, мука для обычного чело
века.
Приходит фотограф в сопровождении помощников, нагруженных километрами
пленки. Он знает, что каждую страницу нужно сфотографировать как можно к
ачественнее. В первое мгновение малярийный дух чуть не сбивает его с ног,
потом он обводит взглядом гараж и видит уходящие в бесконечность ряды ст
раниц. Они белеют и сворачиваются, высыхая, таблицы проступают рельефно,
как перекрестия бомбовых прицелов, визирные нити перископов, наводящих
ся сквозь облака и туман на японские транспортные суда, наполненные топл
ивом с Северного Борнео и перегретым паром.

ТАРАН

Ч Сэр! Не скажете ли, куда мы направляемся, сэр?
Лейтенант Монкберг тяжело, судорожно вздыхает, его грудная клетка ходит
, как жестяной барак под ураганным ветром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168