Боишься, что все это пригрезилось?
Но ведь ты уже не юноша. Ты прожил половину жизни, научился, кажется, отличать явь от мальчишеских снов.
Конечно, всего лишь два дня тому назад, в ночь под понедельник, ты осмелился наконец стать тем, чем хотел быть. Но ведь все, что было до той ночи,— детство, школа, война, возвращение к жизни, учеба, этот институт,— все это лишь подготовка к тому, ради чего стоит жить! Правда, очень уж она затянулась, но ведь не ты виноват в этом.
Да, только на тридцать шестом году ты наконец увидел: хватит тебя и на то, чему ты себя посвятил, и для тех, кому ты поклялся отдавать всего себя до последнего удара сердца... И для той, без кого твоя жизнь никогда не была бы полной до краев. Значит, в оставшийся тебе срок ты должен достичь вдвое большего, чем достиг без Тани. Ты должен прожить две жизни, как Василь Максимович! И ты их проживешь!
Так стань же на ноги твердо, подними голову повыше, встречай приход невероятного звонкой песней, если ты еще не разучился петь. Хватит тебе жаться к тополю! Ты крайне нужен там, куда идешь.
И поменьше думай о том, что открылось тебе в душе твоего учителя. Все равно ты не найдешь для него оправдания, сколько бы ни искал. Даже если поминутно будешь повторять крыловскую строку: «Орлам случается и ниже кур спускаться». А как оно необходимо твоему учителю, оправдание! Не будь же неблагодарным! Ведь его завтрашний день зависит и от тебя...
Торопись же, Сергей!
Досада на себя и своего отца, стыд перед Надийкой, обида за Сергея, оторопь от «хода конем» сестры и упрямое желание послать все к черту — таковы были ощущения, которые владели Игорем, когда он шагал от родительского очага к троллейбусной остановке.
Надийка, кажется, чувствовала себя не лучше. Шла молча, едва опираясь на руку мужа.
Лишь Ивасик весело щебетал, сидя верхом на отце...
Не скоро Игорь стал управлять своими мыслями.
Молчаливый приказ сестры набрать в рот воды для младшего брата не закон. А когда молчание становится
похожим на предательство, данное другу слово связывает по рукам и ногам. Конечно, если бы Сергей смутился, Игорь немедленно пришел бы ему на помощь.
С какой стати отец пристал к Сергею с этой самой Женей? Смотрит же он сквозь пальцы на заигрывания Самойла со своими подчиненными женского пола!
Хорошо, что Сергей сам справился со своим капризным полубогом. Больше того — профессор еще раз увидел: вчерашнее не случайность, Сергей вовсе не таков, каким его до сих пор считали. Как вежливо, не употребив ни одного резкого слова, он отхлестал Шостенко-старшего!
Бросившись на помощь другу, Игорь, пожалуй, все испортил бы, как портил себе, не умея доказывать свою правоту так, как это делает Сергей.
А Таня совсем доконала главу семьи своим «благодарным» поцелуем.
Правда, в первую минуту Игорю даже показалось, будто стул под ним провалился. Но он сразу сообразил: Татьяна зло подшутила над отцом. Давнее чувство Сергея могло еще дать рецидив, но чтоб Таня вдруг влюбилась в него на одиннадцатом году знакомства,— это невероятно. А сбитый с толку отец оторопело сорвал с себя салфетку и выбежал из столовой.
Мама почему-то рассмеялась. Давно не слышал Игорь такого веселого смеха...
Эта картина так ярко представилась ему, что он сам рассмеялся. Засмеялась и Надийка: и у нее из головы не выходила, видно, эта домашняя трагикомедия...
Но когда они сели в троллейбус, Надийка грустно проговорила:
— Долго я буду помнить этот обед...
Игорь поежился, будто за воротник ему упала холодная капля.
— Не принимай этого близко к сердцу.
— Нет, почему же... Сегодня я начала понимать тебя лучше.
Игорь поморщился.
— Вот и увидела ты моего родителя во всей его красе...
Надийка просунула руку под локоть мужа. Но заговорила резко:
— Я не об этом... Какие вы все ненастоящие — и твой отец, и ты, и Татьяна. Бедная Ольга Яковлевна! Единственный живой человек среди теней...
Игорь обиделся:
— Какая же я тебе тень?
Лицо Надийки стало настороженным, как в тот день, когда она впервые сказала ему, что скоро их будет трое: будто не знала, как он примет эту новость.
Другая, еще более холодная, капля покатилась Игорю за воротник.
— Какая? — переспросила Надийка.— Вчера ты и твоя сестра, спасибо Сергею, начали понимать, что у вас не все в* порядке. В ваших семейных отношениях Сергей разбирается лучше, чем ты и твоя сестра.
— Но ведь Сергея,—возразил Игорь,— ты увидела впервые, двух слов с ним не сказала. Как же ты можешь...
Настороженность не исчезла с лица Надийки.
— А сколько ты рассказывал мне о нем? Часто ты подтрунивал над ним. А я удивлялась: почему же Игорь льнет к этому чудаку? Ты говорил, что его талант спрятан в панцире рака-отшельника. А сегодня я вижу: не ты для Сергея, а он для тебя опора. Как растерялся ты, когда вчера Сергей сказал «нет»! Помнишь, каким ты пришел из клиники? И как быстро согласился со всем, что Сергей потребовал от тебя через Таню.
Игорь низко опустил голову. Он перестал считать капли, которые растекались по его спине.
Лицо Надийки стало совсем замкнутым.
— И отец твой не так уж уверен в себе: не он Сергея, а Сергей поддержал его вчера. Но Сергей не только опора. Он тянет твоего отца не туда, куда тому хочется... Почему Федор Ипполитович убежал из-за стола, не сказав ни слова? Чего он испугался?
Чтобы не обидеть жену, Игорь ответил осторожно:
— Он не испугался, а поверил Татьяниной выдумке и разозлился как это его дочь бросилась на шею такому... Боюсь, что Таня оказала Сергею медвежью услугу: для моего отца Сергей теперь не только тот, кто выставил его перед всеми нами в смешном виде, но и человек, который пытается стать его зятем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79